Чай-идеалы современников династии Сун, как и воззрения на жизнь, отличались от идеалов их предшественников. Это была попытка актуализировать то, чему раньше придавалось символическое значение. Для неоконфуцианского сознания было характерно представлять, что космические законы не отражаются в мире отдельной личности, а отдельная личность и есть сам космический закон. Вечность сиюминутна, Нирвана всегда находится в пределах достижимого. Даосская идея, что бессмертие заключено в непрестанном изменении, проникло во все направления умственной деятельности. Стал интересен процесс, а не поступок. Процесс завершения, а не завершенность, – вот что было жизненно важным. Человек, таким образом, обращался лицом к природе. Новое значение приобретало искусство жить. Чай переставал быть поэтической формой времяпрепровождения, зато становился способом заняться самореализацией. Ван Юйчэн[19] восхвалял чай, который «наполняет душу, словно в ответ на прямую просьбу, и его деликатная горечь напоминает послевкусие от хорошей беседы». Су Дунпо[20] писал о силе незапятнанной чистоты, заключенной в чае, которая бросает вызов разложению как реальный добродетельный человек. Среди буддистов южной секты дзэн, которая впитала в себя так много даосских доктрин, возник подробно расписанный ритуал. Монахи собирались перед изображением Бодхидхармы и пили чай из простых чаш, придерживаясь правил, которые полагается соблюдать при осуществлении таинства. Этот самый ритуал развился в настоящую чайную церемонию в Японии в XV веке.
К сожалению, неожиданное нашествие монгольских племен в XIII веке обернулось опустошением и завоеванием Китая, подпавшего под варварскую власть Юаньских императоров, которые уничтожили все плоды сунской культуры. Местная династия Мин предприняла попытку восстановить страну, но в середине XV в. столкнулась с внутренними проблемами, и к XVII Китай вновь попал под власть чужеземцев, на этот раз маньчжуров. Поведение и обычаи изменились, не оставив и следов от прежних времен. Про порошковый чай полностью забыли. Мы наткнулись на одно высказывание из эпохи Мин, автор которого пытался вспомнить, как выглядел веничек для взбивания чая, о котором он прочитал в классическом произведении времен династии Сун. Теперь чай готовили, заваривая листья в горячей воде в чайнике или прямо в чашке. Именно потому, что в Европе стало известно о чае лишь на закате династии Мин, западный мир ничего не знал о старых способах чаепития.
И в новые времена китайский чай хоть и остается напитком восхитительным, но далеко не идеальным. Из-за бедствий, постигших его страну, чай лишился способности придавать жизни смысл, стал