Взяв с собой по холщовой сумке и на всякий случай небольшую корзинку для грибов, мы отправлялись в путь утром, но не очень рано, чтобы воздух уже немного прогрелся и высохла роса. Перейдя через овраг и миновав большой луг, мы попадали на край поля, по которому прямой стрелой уходила дорога к темнеющему в дали лесу. Урожай пшеницы, росшей здесь летом, был давно собран, чуть в стороне стоял большой стог соломы, совсем скоро это поле должны перепахать, готовя к следующему севу. Тихо вокруг, лишь изредка где-нибудь в дали прокричит ворон, парящий над пустыми просторами в поисках добычи. Лес, приближающийся с каждым шагом то же молчалив, но светел и приветлив, хотя в его облике присутствуют легкие нотки задумчивости и грусти. Минула пора пышной зелени и веселого птичьего гомона, ярких цветов и сладкого благоухания, на смену им пришло время грибов и спелых ягод, безмолвия и неторопливых размышлений. Недалеко от опушки, возле ствола сухого дерева большой муравейник. Тысячи, если не миллионы его жителей постоянно в движении, одни бегут куда-то в глубь леса, другие в сторону поля, им на встречу так же быстро и резво спешат другие. Один тащит семечко, другой травинку, третий мертвую муху, а при входе их встречают муравьи-охранники, есть и строители, которые постоянно ремонтируют и усовершенствуют стены, проходы муравейника. Со стороны все это кажется сплошной копошащейся массой, но каждый из муравьев занят своим делом, каждый из них является частью одного целого, так и все в мире, включая и человека.
В нашей семье всегда уважительно и даже с какой-то особой любовью относились к лесным муравьям и их жилищам, что не скажу о других представителях этого вида насекомых, которые обычно селятся в домах или на огородах. Одно время у нас была традиция брать с собой пару кусочков сахара во время вечерних прогулок, что бы угостить жителей муравейника, располагавшегося на краю елового леса.
В памяти всплывают чувства возмущения и злости на людей возникавшие в тех случаях, когда я наблюдал, как мои дальние родственники или соседи во время походов в лес разрывали муравейник и ставили в него пустую бутылку, что бы потом из забравшихся в неё насекомых приготовить растирку на основе муравьиного спирта. Я был ребенком и к моему мнению по этому поводу не прислушивались. Было понятно, что кому-то данная растирка облегчит страдания вызванные болью, но то, что это облегчение произойдет в результате лишения жизни других существ, меня сильно огорчало. Еще острее это воспринималось, видя с какой бесцеремонностью это делается – просто берется то, что надо, без всяких слов благодарности и ответных действий, как будто все это само собой разумеющиеся вещи, будто бы всё на свете существует только на потребность человеку…
Я же в свою очередь