Глава 5
– Лучше? – Шедов наклонился к Вянке, устроившей голову на его ногах.
– Гораздо. И кофе тут вкуснее, чем у нас. Убери голову, ты загораживаешь мне вид. Ангелы здесь, конечно, посимпатичнее, чем у тех одержимых, помнишь, мы читали статью?
– Ну, у них и такие, и такие выделяются. Это здесь, к своему счастью, встречались только с этим видом. Библейские, кажется, разумные существа, несущие высшую волю. А то, что ты помнишь, это хтонические или первобытные, просто сгустки энергии. Но это Артур тебе лучше расскажет, он такую муть любит. Мне кажется, мог бы, подселил бы себе такое.
– Ну, нам не понять. У химерологов всегда были свои, особенные, завихрения в голове. Хотя не только у них…
– Злишься? – уточнил он, а помрачневшая девушка явно вспомнила мать.
Магичка села, обводя взглядом полную туристов площадь. Красивый город. Фонящий силой не меньше, чем его близнец на родном для магов слое, Город-на-Крови, Кровяник. Исследователи грешили на реку, всё-таки именно водоёмы наиболее точно дублировались между уровнями, проходя сквозь миры, как игла сквозь слои ткани. Отец Шеда, например, провёл с ними практически неделю, половину своего отпуска, просто разбирая доставшееся от бабушки Вики имущество. И начал копать в поиска второго зеркала, пусть и не слишком продвинулся, уехал раньше. Выслушивал их рассказы с учёбы, в конце концов! Её же мать… Елена Ярычева появилась на горизонте только один раз, и лишь потому, что Вянке посчастливилось столкнуться с матерью в дверях квартиры, когда девушка приехала за вещами.
– Ты не писала, что приедешь…
– Я снова уезжаю через пару часов. За вещами.
И просочилась мимо дочери в комнату, оставив ту поражённо хлопать ресницами. Она была морально готова, что тёплого воссоединения не будет, но лишь потому, что мать скорее всего не приехала бы летом из своих экспедиций, но не к тому, что та появится в городе – и проигнорирует её. Остатки нужных вещей магичка собрала в чемодан, благо, что их было не так много, и пообещала себе, что в эту квартиру в этом году уже не вернётся.
– Знаешь, – она качнула стаканчиком, рассматривая остатки кофе, – я не уверена в том, что чувствую. Не понимаю даже, злюсь или мне просто обидно. Но так мерзко на душе. Я понимаю, что уже не первый год такое, могла бы и привыкнуть, но…
– Но к такому привыкнуть нельзя.
Она кивает, залпом допивая остатки кофе, молочной пены и приторного карамельного сиропа. Нет смысла себя жалеть, да и не придётся, если перестать сравнивать себя с другими, хоть с тем же Шедом. Девушка повертела стаканчик в руках, присматриваясь к выведенной маркером надписи. “Ты всё делаешь правильно”.
Может и так, в конце концов, ей уже не четырнадцать лет, чтобы обижаться на это, она на постоянные отлучки матери и в пять не обижалась, а вот сегодня зацепило. Что ж, она спишет это на волнение перед замерами, разотрёт сегодняшнее утро и забудет. Данковцев протянул руку, касаясь ссутуленной спины,