– В доме больше пятидесяти комнат, – пояснила Майя. – Но, как я вам уже говорила, мы занимаем лишь несколько, в восточном крыле.
В тишине обширных залов малейший звук отдавался эхом. Подходя к кухне, Джербер вдруг услышал непонятный звон.
Чуть позже они переступили порог большой комнаты, где стоял огромный дубовый стол. Колоссальных размеров вытяжка над глубоко утопленным в стене камином буквально нависала над ними.
– Я просто счастлива, что Майя убедила вас, – заявила синьора Ваннини, протягивая Джерберу руку.
Пожимая ее, Джербер понял, что из кухни звенел серебряный браслет с подвесками в форме дикобразов.
Женщина лет сорока пяти, приятной наружности: типичная тосканка, прямодушная и непосредственная. Волосы завязаны в хвост, глаза чуть подкрашены, белая блузка, джинсы, спортивные тапочки – совсем не так представляешь себе домоправительницу, подумал Джербер. Аделе на вилле в Порто-Эрколе скорее походила на старую деву, хотя в те времена была ненамного старше синьоры Ваннини.
Вскоре домоправительница налила им с Майей свежесваренного кофе.
– Наконец кто-то займется душевным здоровьем бедной девчушки, – заметила она.
– Я все еще не уверен, что смогу разобраться в случае Эвы, – уточнил психолог, беря чашечку.
Он не хотел пробуждать ликование прежде, чем познакомится с девочкой. До поры до времени лучше никого не обнадеживать.
– Синьора Ваннини знает, как обстоят дела, – вмешалась Майя. – Я ей все объяснила, – добавила она, испепеляя женщину взглядом.
– Что же, доктор: если вы не возьметесь за лечение Эвы, это будет настоящей катастрофой, – высказалась та, наплевав на молчаливые упреки Майи. – Бедному ангелочку и без того несладко живется: совсем одна, в доме, который разваливается на глазах. А мать шляется по всему миру бог знает зачем, и дочка для нее помеха.
– Прошу тебя… – попыталась Майя ее остановить.
– Нет уж, я расскажу. – Женщину буквально прорвало. – Знаете, сколько времени графиня Онельи Кателани не видела свою дочь? – осведомилась она с презрением.
Джербер не знал, но был уверен, что ему немедленно откроют возмутительную правду.
– Шесть месяцев! – в самом деле воскликнула Ваннини, показывая число на пальцах. – Даже на Рождество не приезжала. – Она бурно жестикулировала, и браслет с дикобразами позвякивал в такт ее речам.
– Пожалуйста… – тщетно просила Майя.
– У меня муж и трое сыновей, иногда и меня одолевает искушение взять да удрать от них, но я ни за что бы их не бросила, – упорно продолжала домоправительница. – А теперь, в довершение всего, Эва должна терпеть выходки воображаемого дружка.
Она разгневана и обижена по-настоящему, заметил Джербер. Как и Майя, она очень привязана