– Меня зовут Сахи.
– Благодарю, – поклонился Септус на столь откровенный жест.
Он проводил Сахи взглядом, не в силах оторваться, а затем глубоко вздохнул, чтобы запомнить ее аромат. Матери – это самое ценное, что есть у народа тал. Гибель хоть одной из них просто невосполнимая потеря, поэтому они и находятся здесь, под землей, в самом безопасном месте. И любой талиец будет защищать мать, даже ценой своей жизни; не будет матерей – не будет и народа.
Септус вдруг вспомнил, что мать назвала ему свое имя, чего удостаивался не каждый, и его уши невольно сместились назад. Постояв несколько секунд, предаваясь фантазиям, он наконец встряхнул головой и пробормотал:
– Нет, я слишком стар для этого.
Дальнейший забег Септус преодолел безо всякого страха и бурных картин ужаса войны в своей голове. Все мысли упорядочились, и даже его шаг стал тверже. Мать хоть и совсем молодая, но, как и положено матери, вселила в него уверенность просто своим присутствием.
Путь в зону владык преграждали гвардейцы: высокие, широки в плечах и все как на подбор. Порой Септусу казалось, что это специально выведенный вид талов, впрочем, это было не так уж далеко от истины. Гвардейцы – действительно плод длительной селекции. Приближаясь к ним, Септус сбавил шаг, чтобы отдышаться, и, полностью восстановившись, задрал подбородок.
– Старший проводник Септус, – с гордостью произнес он, – сообщите владыкам, что я располагаю информацией наивысшего приоритета важности, которая может изменить ход войны. Они должны меня принять и выслушать.
Охрана переглянулась и осмотрела Септуса с ног до головы. Он вдруг вспомнил, что из-за многочисленных падений его одежда пришла в негодность, но постарался сделать самый невозмутимый вид, в конце концов, сейчас не праздник Вилоры, а идет война. Наконец гляделки закончились, и старший из них кивнул в сторону Септуса. Другой гвардеец тут же приблизился и громоподобным голосом заявил:
– Старший проводник, оставайтесь на месте, нам необходимо провести идентификацию вашей личности.
Септус не пошевелился, и гвардеец поднял висящий у него на груди прибор на уровень головы. Оттуда появился тонкий луч, который пробежался по лицу старшего проводника, заставив того заморгать.
– Все в порядке, личность подтверждена, – заключил гвардеец и отошел обратно.
Старший приложил руку к шее, где у него была гарнитура, и с минуту бесшумно шевелил ртом.
– Ожидайте, мы сообщили о вас владыкам, – наконец закончив, сказал он.
Понятно, что самим владыкам еще никто ничего не сказал, но запрос поступил на обработку свите, поэтому придется немного подождать. От нетерпения Септусу хотелось обмерять шагами все пространство перед входом, но он уже не юнец и способен сдерживать свои эмоции, по крайней мере, он так думал. Через