Глен сонно заворчала, отвечая:
– Может, вы все просто заткнетесь и дадите мне отдохнуть? Мы солдаты Библиотеки. Умеем выживать. Поболтаете, когда солнце взойдет, изверги.
– Хочешь, мы споем тебе колыбельную? – спросил Дарио.
– Богами клянусь, и своими и твоими, Дарио. Заткнись!
После этого снова воцарилась тишина. Некоторые, как заметил Джесс, и правда снова заснули. Но не сам Джесс. И не Томас. Джесс продолжил ощупывать кончиками пальцев все уголки их камеры, разглядывая все зорко, как орел. Отец научил его выискивать тайники и переключатели, которые такие тайники открывают, но те же принципы поиска были применимы к чему угодно, когда ищешь секреты. Нужны лишь терпение и концентрация.
Время от времени Джесс поглядывал на Томаса. Молодой человек по-прежнему не смыкал глаз. И выглядел… как мертвый. Однако Джесс не сомневался в том, что в черепушке у друга мысли неслись на бешеной скорости.
Наконец Джесс решил сделать перерыв в своих поисках. Он обыскал почти уже всю камеру, и спина горела, а кончики пальцев гудели, прочесав шероховатые каменные стены. Джесс уселся на пол, прильнув спиной к койке друга.
– Ты в порядке? – прошептал Джесс тихонько, чтобы, если Томас вдруг заснул, не разбудить.
Однако он вовсе не удивился, получив ответ.
– Сказать по правде, я рад, что ты здесь, Джесс. – Больше Томас ничего не добавил, но остальное Джесс понял и сам. Оказаться снова в ловушке за решеткой, пусть и в окружении друзей, для Томаса нелегко. Он и так пережил немало мучений в беспросветном аду под Римом, пережил невообразимые ужасы пыток, и, конечно, это сказывается. Джессу хотелось спросить и узнать подробности, но он понимал, что лучше этого не делать. Между тем, что говорить можно, и тем, что нужно, пролегает целая пропасть. И лучше все не усложнять. Томас сейчас был ранимым и слабым в душе, а ужасная правда заключалась в том, что друг им нужен был сейчас сильным, если они хотят выжить в Филадельфии.
Томас добавил:
– Можешь посидеть рядом, пока я немного посплю?
Джесс глянул через плечо и заметил, что взгляд Томаса наконец переместился с потолка на него. Никто из них глаз не отвел, и Джесс в конце концов ответил:
– Буду на страже.
Это, как казалось Джессу, было именно тем, что хотел услышать Томас, и с тяжелым вздохом крупный немец прикрыл глаза, позволив себе задремать.
Джесс тоже уснул, позабыв даже о твердых камнях, на которых сидел, и о холоде. Ему приснилось, что он стражник у ворот, которые полыхают, и Джесс прекрасно знает, что по ту сторону скрывается нечто ужасное и чудовищное и победить его невозможно. Но знал он и то, что ему все равно придется сражаться. Отчаяние его захлестывало.
Он вздрогнул и проснулся, когда услышал чьи-то голоса, но сон еще какое-то время стоял ярко перед глазами и стягивал напряженными узлами мышцы. Солнце уже взошло высоко, но небо за решеткой окна под полотком затянули сизые облака. Никто,