– Идея хорошая, – сказал Таланов, – хотя мы об этом не забывали. Но как ее осуществить практически? Насколько я осведомлен, контакт с нами маатане отвергли. Вообще удивительно, что этот травмированный маатанин, которого спас Шаламов, внезапно проникся благодарностью к нему и решил сообщить нам координаты места катастрофы.
Заремба сунул было руки в карманы, но, посмотрев на Мальгина, вытянул их обратно.
– Это можно объяснить, – сказал он со снисходительной небрежностью. – Шаламов сработал обратную связь с маатанским компьютером, а тот мог иметь такую же с маатанином. Вот «черному человеку» и передалась часть эмоциональной и психогностической информации спасателя.
В зале снова воцарилась тишина.
«Недооценивал я Ивана, – подумал Мальгин с невольным сожалением. – Из него может получиться отличный врач. Главное, он умеет думать».
Таланов кашлянул в кулак, в глазах его отразилось уважение.
– А вот об этом я не подумал. Спасибо за идею, она интересна и ценна. Правда, я все равно не вижу, каким образом можно получить сведения о физиологии маатан.
– Да очень просто! Разве у нас в УАСС нет отдела разведки или безопасности? Пограничников наконец? Пусть поработают!
На лицах присутствующих в зале мелькнули улыбки. Горячность молодого нейрохирурга и его манера поведения импонировали многим.
– Это как раз очень непросто, – негромко сказал Джума Хан. – Как вы себе сие представляете?
– Элементарно: выкрасть маатанина, обследовать и вернуть… извинившись.
Последняя фраза Зарембы снова развеселила присутствующих, но ненадолго. Предстояло принять решение, определяющее дальнейшую судьбу больного.
Спустя полчаса группа риска была создана. В нее вошли четверо мужчин: Мальгин, Стобецкий, Джума Хан, а также Бронислав Каминский, и женщина, один из крупнейших нейрохимиков Земли – Карой Чокой. Консилиум закончил работу, и теперь предстояло выработать стратегию и тактику лечения Шаламова, поставившего в тупик странной своей болезнью лучших специалистов Земли в области изучения человеческого мозга и нервной системы человека.
Заремба хотел было навязать Мальгину свое общество, но Клим отверг эти попытки двумя словами: «встретимся завтра» – и сбежал из института, наугад ткнув иглой задатчика в схему выходов метро.[14] Вышел он на второй станции метро Ио, спутника Сатурна, над прозрачным куполом которой нависала пухлая пятнисто-полосатая стена гигантской планеты, перечеркнутая узкой полоской кольца, видимого с ребра.
«А может быть, поступить по совету Зарембы? – подумал Мальгин, глядя на заметное глазу движение пятен на боку Сатурна. – Выкрасть „черного человека“, предварительно подготовив исследовательский комплекс на базе больших Умников академии, и за два-три часа „распотрошить“ его по всем параметрам. Потом извиниться и, бия себя в грудь коленом,