– Эй, малый, иди угощу, – Искен поманил мальчишку пальцем, но тот дал стрекача – только босые пятки засверкали. – Я что, такой страшный?
– Ты само очарование, – я потрепала его по плечу. – Пойду разомнусь перед сном.
– Этот… велел не разбредаться, – с неудовольствием напомнил Рэйдо.
– Не переживайте. Я в пределах лагеря.
– Ладно, тогда и мы пройдемся. Надо поговорить с нашими.
И Рэйдо с Искеном отправились к другим дипломатам. После гибели Асая нас осталось шестеро, но остальные не искали нашего общества. Тибаст Сэми признавал только таких же, как он, целителей, считая боевых магов тупыми и неотесанными. Шите из рода библиотекарей был угрюмым молчуном, а плоские шутки Саира мне не нравились.
Вскоре я пожалела о решении пройтись. Стоило мне появиться в поле зрения, все бросали свои дела и пялились на меня. Я всегда предпочитала скрытность, а сейчас казалось, что меня заставили выйти голой на площадь.
Я окликнула нового знакомого, Мая Бунье.
– Мирай? – он удивился. – Ты что-то хотела?
Я осторожно огляделась и поинтересовалась вполголоса:
– Ты не видел, куда увели женщину, у которой пропала дочь?
– Видел, – кивнул тот и указал куда-то мне за спину.
Я обернулась. И правда, несчастная мать стояла у стены дома, сжимая в руках тряпку, похожую на платье. Рядом застыли два мрачных сетторца.
– Сейчас с ней Джен и Лейо, они лучшие поисковики в отряде. Если девочка жива, они ее отыщут.
Казалось бы, какое сетторцам дело до одной из тысяч крестьянских дочерей? И все же…
– Спасибо, Май.
Я прошла мимо недоуменно моргающего Мая, мимо кучки сетторских магов. У одного на коленях сидел мальчишка лет четырех и, давясь от жадности, уплетал лепешку. А воин умилялся и что-то рассказывал своим товарищам.
Я хмыкнула. Не верилось, что это происходит со мной. Как будто уснула и не могу выбраться из сна.
Когда я приблизилась к несчастной женщине, ее уже покинули Джен и Лейо. Кто из них кто, я так и не поняла – мужчины были похожи, как две капли воды.
Крестьянка подняла на меня усталые заплаканные глаза. Я не знала, что можно сказать в утешение. Мысли не отпускали, я все это время думала о ее дочери.
Она заговорила первой:
– Ди так похожа на вас, госпожа. Ей всего тринадцать, – слезы покатились по худым щекам.
– Ее найдут. Не переживайте.
И видно, что женщине так хочется в это верить. И в то же время все слишком хорошо знали, что означает пропажа человека. Почти никто и никогда не возвращался.
Но мне ведь удалось. Я тоже однажды пропала.
У меня не слишком хорошо получалось утешать горюющих, поэтому я кивнула, дотронулась до локтя бедной матери и медленно пошла в другую сторону.
– Тсс! – еле слышный звук заставил обернуться и удивленно распахнуть глаза.
Прячась в темном проходе между двумя хижинами, на меня смотрел