– Не надо давить на больное. Думаешь, мне просто! Когда всё уладится, утрясётся, решим, как поступить с детьми.
– Когда что, утрясётся!
– Нет смысла отговаривать, скандалить. Я всё решил. Когда-нибудь ты меня поймёшь. Любовь – только в ней смысл жизни. Разве я виноват, что встретил её слишком поздно?
– Уверен, что это любовь? Ладно, если нет аргументов и причины, способной тебя удержать, уходи. Только имей в виду – я женщина покладистая, покорная, верная… но гордая. Второго шанса я тебе не предоставлю, даже если придётся наступить на горло собственной песне. Предлагаю подумать… хотя бы… дня два.
– Как я был наивен, как глуп, – захныкал пассажир, – разве не знал, что порочная страсть безраздельно обладать юной плотью не даёт права на элементарное счастье, что судьбу создают совместными усилиями, а не получают даром. Соблазнился галлюцинацией, созданной воспалённым воображением.
Мы оказались настолько разными, что скандалить начали за минуту до первого официального оргазма. Штамп в паспорте стал началом конца.
– Я хочу, – начинала скандалить Леночка, – чтобы лето не кончалось, чтоб оно за мною мчалось! Хочу, имею право… жить за-му-жем. Хочешь секса, будь добр – добудь стадо мамонтов. Забудь про жизнь до меня. Сотри прошлое. Займись настоящим делом.
– Но мамонты давно и безнадёжно вымерли, деточка, убеждал её я. Света назвала меня неудачником, ограничила до минимума доступ к телу.
Оказалось, что секс был единственной точкой соприкосновения. Нам не о чем было разговаривать, зато поводов для семейных сцен оказалось в избытке.
Она ошибочно видела во мне источник материального благоденствия, а я в ней – родник вдохновения.
Прогадали оба.
Молодая жена помахала мне ручкой спустя год, освободив предварительно тайком закрома материального благополучия от остатков роскоши. Я запоздало понял, что потерял самое дорогое: жену, детей, настоящее, будущее. Вика не подпускает меня, ни к себе, ни к детям. Видите, в окнах не горит свет. Где она сейчас, с кем?
– Ты что, брат, ревнуешь, – опешил я, – будь мужиком, разберись сначала в себе. Вникни в суть безрассудного поступка, хоть теперь прояви благородство. Повинись перед ней, не требуя чего-либо определённого взамен, или отпусти. У неё своя жизнь, у тебя своя. Каждый имеет право на счастье.
– Я тоже… имею право. Наверно. Даже приговорённому к смерти дают последнее слово, – возбудился вдруг страдалец, и тут же сник, – Вика, она такая ранимая, такая чувствительная. Что я натворил!
– У неё кто-то есть? Нет! Тогда жди. Рано или поздно она обязательно оттает. Если почувствует, что ты созрел для серьёзных отношений. Одиночество невыносимо, по себе знаю. Женщине просто необходимо на кого-то опереться.
– Я тоже так думал. Нет. Она не может простить… предательство.
– Жизнь