– И с битой. Ты знаешь, у меня лежит в багажнике.
Попрощавшись, девушки разошлись каждая в свою сторону. Катя – за столик, а Баженова куда глаза глядят. Смотрели же они сегодня исключительно в сторону Зорина, который, возвышаясь над толпой, сканировал всех внимательным взглядом в поисках кого-то. Кого именно догадаться было несложно. Подойдя к нему со спины, девушка на мгновение зажмурилась, собираясь с силами исполнить свои намерения по отмщению за уязвлённую гордость, глубоко вздохнула и, подняв руку, провела ладонью от плеча до поясницы. Богдан отреагировал мгновенно. Резко развернувшись, он поймал её руку, застывшую в воздухе, и потянул на себя, из-за чего Маше пришлось встать к нему вплотную.
– Зачем сбежала? – полуигривым-полутребовательным тоном спросил мужчина, смерив её нечитаемым взглядом.
– Я не сбегала.
– Разве?
Девушка мысленно дала себя подзатыльник, напоминая, что ей нужно быть Роковой Мусей, а не тонущей в его глазах Машеньке Баженовой. Роковая Муся не стояла бы истуканом, не зная, что ответить. Она, наверняка, вывернула бы ситуацию в свою пользу и сделала что-нибудь в своём роковом стиле. Вот только что именно?
– А ты зачем меня отпустил?
Маша вздёрнула вверх подбородок, стараясь выглядеть более уверенной.
– Я тебя не отпускал.
– Разве?
Зорин усмехнулся, поняв, что она не намерена отвечать на его вопрос, и крепко переплёл её пальчики со своими. Этот жест заставил Машино сердечко сбиться с ритма.
– Теперь точно не сбежишь.
В искусстве побега от него Баженова давно достигла мастерства и нельзя было исключать вероятность того, что эти навыки ей сегодня ещё понадобятся. Неизвестно в какой момент могут закончиться силы играть Мусю да и в любом деле нужна мера, поэтому Маша со спокойной душой пропустила его слова мимо ушей, что, как выяснится позже, сделала очень зря. Зато не пропустила то, как его вторая рука пробралась под пиджак и принялась исследовать узор кружева на платье. Начал он с лопаток и, наблюдая за её реакцией, медленно спускался всё ниже и ниже, остановившись на пояснице и не переходя грань дозволенного. Или скорее оставляя всё, что ниже, на десерт. А глазами тем временем, казалось, раздел её и ощупал несколько раз, причём совершенно этого не скрывая.
– Ты хотел просто постоять и подержаться со мной за ручки? – стараясь скрыть волнение, поинтересовалась девушка. – Или в программе на ночь предусмотрено что-то ещё кроме этого детского сада?
Другой бы, наверное, обиделся или возмутился её резкостью, но Богдан только очертил взглядом её лицо и многообещающе улыбнулся. От этой улыбки у Баженовой закружилась голова и едва не подкосились ноги.
– Надо же, у моей кошечки вместо острых коготков, оказывается, есть острый язычок.
– "Твоей"? С каких пор?
– С тех, как я стал твоим, Мусенька.
Ей стоило бы