– Значит, ты позволишь пострадать невинному мальчику?
– Этот невинный мальчик однажды станет жестоким королем, который не держит свое слово, как и его отец. С чего бы мне заботиться о его спасении?
– Ты совсем его не знаешь! – скрипнула зубами Хейвен.
Впервые с момента их разговора он удостоил ее долгим, испытующим взглядом. Ее щеки запылали от жара. Но девушка выдержала пристальный взгляд собеседника, подавляя желание облизнуть липкие губы.
Она вздохнула с облегчением, когда Повелитель Солнца наконец отвел от нее пылающий взгляд и произнес:
– Все смертные одинаковы, когда приходят к власти.
– Тогда… тогда я приказываю тебе спасти принца, если что-то случится!
– Я не подчиняюсь твоим приказам, маленькая дурочка, – усмехнулся он. – А теперь оставь меня в покое.
– Дрооб, – пробормотала Хейвен себе под нос, наслаждаясь крошечной вспышкой шока, промелькнувшей на его самодовольном лице.
Богиня Небесная, ей потребовалось все самообладание, чтобы просто отъехать от него подальше, вместо того чтобы стереть эту ухмылку с его лица одной из своих стрел. Все знали, что железо, пропитанное кровью ворона, может пробить якобы бронированную плоть Повелителя Солнца.
Если верить книгам, триста лет назад в Пенрифе водилось много воронов. Но после того как на землю обрушилось Проклятие и завеса между мирами была разорвана, Королева Теней вошла в Эритрейю, и все вороны устремились к ней на север.
Хейвен закинула руку назад и провела пальцем по оперению из вороньего пера на своих стрелах. Большинство стрел с железными наконечниками, которые девушка получила в оружейной, были старыми, своеобразными реликвиями последней войны, когда смертные из Пенрифа сражались против расы Солис.
Хейвен доставляла огромное удовольствие мысль, что в случае необходимости она может всадить стрелу в сердце этого высокомерного ублюдка.
– Он симпатичный, – произнес Белл, отвлекая девушку от размышлений.
Хейвен вздернула подбородок.
– Все Солисы симпатичные и одинаково никчемные. Я бы предпочла его лошадь.
Позади нее раздался слабый смешок.
Белл поправил корону на голове. Пот выступил у него на висках и стекал по шее. Хейвен изжарилась в своей зеленой летней накидке; она не могла себе и представить, какие муки испытывает Белл в подбитом мехом бархатном плаще.
– Интересно, – задумчиво произнес Белл, – каково это – быть настолько великолепным, чтобы все готовы влюбиться в тебя.
– Раздражает, вот каково это.
Принц драматично вздохнул.
– Мне бы хватило любви одного человека. Ну, знаешь, такой, о которой пишут в книгах. Такой любви, какой Один любил Фрейю.
– И посмотри, как замечательно эта любовь у них закончилась.
Белл бросил на нее взгляд, говоривший «Ты безнадежна», а затем произнес:
– Думаю, это все равно стоило бы того.
Хейвен