– Ты знаешь, чьё это раньше было здание? – прозвучал вопрос откуда-то со стороны углового столика, утонувший в громком смехе и буйных разговорах, вперемешку с играющей музыкой.
– Нет, – последовал ответ от темноволосого юноши, одетого в кожаную куртку. – А вы знаете, чья раньше тут была усадьба? Или вам совсем война ум вышибла?
Мужчина, с вольными чертами лица, тёмными глазами непонятной расцветки, поправляет кожаную шляпу и усмехается:
– Хах, а откуда такая… неприязнь? Мы же только что восстановили справедливость и нанесли возмездье убийце твоего друга. Так скажи-ка, парнишка, чем ты недоволен?
Данте складывает руки на груди и со сдерживаемой уздами самоедства и грусти яростью отвечает:
– Послушайте, Андрон, я не думал, что потом всё так обернётся.
Парень тут же невольно погрузился в недавние воспоминания, а чтобы поскорее от них избавиться нервно схватывает бокал с разбавленным пивом и выпивает залпом все полпинты.
Это произошло несколько часов назад, когда Данте и Яго закончили налёт на «Лист дурмана», свершив, как им казалось, акт чистейшего правосудия. Яго всегда отличался своим вспыльчивым и резким нравом и что бы доказать победу он не стал церемониться и печься над моральными принципами. Он закинул на плечо тело хозяина и потощал его. Брат пошёл прямиком на ближайший балкон, но Андрон же решил его спустить на второй этаж, на специальную сцену с микрофоном, где хозяин каждый день отдавал приказы и распоряжения. Валерон вышел прямиком на середину просторной площадки, напоминающей полукруглый балкон. Желая продемонстрировать тщетность обороны поместья, Яго подвесил тело бывшего хозяина поместья и спустил его на вид всем. И чтобы дошло до каждого бойца, сказал в микрофон – «наниматель помер, сражаться больше не за кого».
Все вслушались в слова и с радостью приняли, что хозяина больше нет и «Лист дурмана» теперь свободен. Кровопролитие тут же прекратилось, ибо наёмникам Абдулы больше не за что сражаться. Звуки