– Да кто тебе говорит, что его хотят убить, дурак! – прервал Данглар – Мы просто шутим. Выпей за его здоровье, – продолжал он, наполняя стакан Кадрусса, – и оставь нас в покое.
– Да, да, за здоровье Дантеса! – сказал Кадрусс, выпивая вино. – За его здоровье!.. За его здоровье!.. Вот!..
– Но… средство?.. средство? – спрашивал Фернан.
– Так вы еще не нашли его?
– Нет, ведь вы взялись сами…
– Это правда, – сказал Данглар. – У французов перед испанцами то преимущество, что испанцы обдумывают, а французы придумывают.
– Ну так придумайте! – нетерпеливо крикнул Фернан.
– Человек! – крикнул Данглар. – Перо, чернил и бумаги!
– Перо, чернил и бумаги? – пробормотал Фернан.
– Да, я бухгалтер: перо, чернила и бумага – мои орудия, без них я ничего не могу сделать.
– Перо, чернил и бумаги! – крикнул, в свою очередь, Фернан.
– На том столе, – сказал трактирный слуга, указывая рукой.
– Так подайте сюда.
Слуга взял перо, чернила и бумагу и принес их в беседку.
– Как подумаешь, – сказал Кадрусс, ударяя рукой по бумаге, – что вот этим вернее можно убить человека, чем подкараулив его на опушке леса! Недаром я пера, чернил и бумаги всегда боялся больше, чем шпаги или пистолета.
– Этот шут не так еще пьян, как кажется, – заметил Данглар. – Подлейте ему, Фернан.
Фернан наполнил стакан Кадрусса, и тот, как истый пьяница, отнял руку от бумаги и протянул ее к стакану.
Каталанец подождал, пока Кадрусс, почти сраженный этим новым залпом, не поставил или, вернее, не уронил стакан на стол.
– Итак? – сказал каталанец, видя, что последние остатки рассудка Кадрусса утонули в этом стакане.
– Итак, – продолжал Данглар, – если бы, например, после такого плавания, какое совершил Дантес, заходивший в Неаполь и на остров Эльба, кто-нибудь донес на него королевскому прокурору, что он бонапартистский агент…
– Я донесу! – живо вскричал каталанец.
– Да, но вам придется подписать донос, вас поставят на очную ставку с тем, на кого вы донесли. Я, разумеется, снабжу вас всем необходимым, чтобы поддерживать обвинение, но Дантес не вечно будет в тюрьме. Когда-нибудь он выйдет оттуда, и тогда горе тому, кто его засадил!
– Мне только и нужно, чтобы он затеял со мною ссору.
– А Мерседес? Мерседес, которая возненавидит вас, если вы хоть пальцем тронете ее возлюбленного Эдмона!
– Это верно, – сказал Фернан.
– Нет, нет, – продолжал Данглар, – если уж решаться на такой поступок, то лучше всего просто взять перо, вот так, обмакнуть его в чернила и написать левой рукой, чтобы не узнали почерка, маленький доносец следующего содержания.
И Данглар, дополняя наставление примером, написал левой рукой косыми буквами, которые не имели ничего общего с его обычным почерком, следующий документ,