Но злой король ничего не хотел слушать, он только нахмурился и сказал:
– Ты можешь плакать, сколько твоей душе угодно. Ваши женские слезы что вода. Я не изменю своего решения. Плохо будет, коль король то и дело будет отменять свои приказы. Родители же наши тут ни при чем, нечего тревожить их память. Иди, собирайся в дорогу, и чтобы к вечеру тебя здесь не было.
Упала Леила перед братом на колени. С рыданием молила она его сжалиться. Но не тронули мольбы сестры злого брата. Он позвал слуг и велел увести Леилу.
Недолго собиралась Леила в путь. Вскоре ушла она из дворца. Леила ничего не взяла с собою. Даже свое богатое платье она сняла и взяла у одной из своих служанок простое, старое платье.
Удивились жители города, когда увидели, что идет Леила одна по улицам, плохо одетая, и горько плачет. Но спросить ее, куда она идет, они не посмели, ведь все же она была королевна, дочь покойного короля. Еще больше удивились жители города, когда увидали, как Леила вышла из городских ворот и пошла через поле все дальше и дальше к лесу, который виднелся вдали.
Долго шла Леила. Вот миновала она поле и пошла лесом; вот и лес кончился. За лесом опять потянулись поля, а за ними в голубой дали синели горы. Начинало темнеть. Ночь наступила. Переночевала Леила в поле под стогом сена, а ранним утром, когда еще солнце не всходило, пошла дальше. Проходя через деревню, она попросила у одной крестьянки хлеба, словно нищая, а ведь всего-то день тому назад она была королевной и жила во дворце, где все сверкало золотом и серебром. Сжалилась крестьянка над красавицей Леилой, накормила, напоила ее и все расспрашивала, кто она.
– Не может быть, – говорила крестьянка, – чтобы ты была простая девушка. У крестьянок не бывает таких нежных белых рук. А красавица-то какая! Такой и на свете-то не найдется другой! Кто ты?
Леила опустила только голову и ни слова не проронила в ответ. Крупные слезы полились у нее из глаз. Встала она, низко поклонилась крестьянке, поблагодарила ее и пошла. Сунула ей в руку крестьянка кусок хлеба, проводила на улицу и долго смотрела ей вслед.
Только к вечеру дошла Леила до гор. Высоко к небу подымались эти горы. Все их склоны были покрыты густым лесом. На краю этого-то леса, в небольшой пещере, у подошвы горы стала жить Леила, совсем одна, всеми забытая. Питалась она ягодами да плодами диких яблонь и груш. Часто голодала Леила, нередко думала даже, что умрет с голода.
Высоко на вершине той горы, у подошвы которой жила Леила, жили три прекрасные кешалии. Две из них были добрые, а третья злая. Часто кешалии в своих белых, легких одеждах сидели на вершине горы, расчесывали золотыми гребнями свои волосы, мягкие и тонкие, как самый нежный шелк, и смотрели вниз в долину. Они видели, как живет Леила, как голодает она. Две добрые кешалии очень жалели ее, а злая была безучастна к