И юность наша встала рано,
умылась волжскою водой.
У рычагов, рулей и кранов
день начала свой трудовой,
Чтоб на земле светлее стало —
в домах, на поле, у станков,
чтобы война не затемняла
ничьих на свете берегов!
Поэма о первом окопе
Стяги по ветру рвутся…
Нам ли годы считать!
Раз один оглянуться —
на два шага отстать.
Но бывают событья
даже в малые дни —
не зажить, не забыть их,
как ни кратки они.
Их всё дальше истоки,
а они всё сильней.
Им и сроки не сроки —
жизнью станут твоей.
Даль казалась не грозной,
а дорога прямой.
Мы с работы колхозной
возвращались домой.
Холодало. Полями
шли – плечо у плеча.
Хорошо под ногами,
пыль была горяча.
Будто всё как бывало,
как неделю назад.
Поглядишь: по увалам
те же ветлы шумят.
Та же мгла по низинам,
но дорожная ширь
вся пропахла бензином
уходящих машин.
И хотя всё на месте —
те ж летят провода.
Но какие вы, вести,
и зовете куда!
Вон шагает в молчанье
рота хлопцев родных,
и закат за плечами
остается у них.
…Даль нахмурилась грозно.
Ветер пахнет золой…
Мы с работы колхозной
возвращались домой.
Под отцовские крыши
возвращались домой
просто двое мальчишек,
перешедших в седьмой.
А идти еще много,
за верстою верста.
Отпылила дорога:
ни машин и ни стад.
Только память вчерашняя —
в землю втоптанный сноп.
А солдаты на пашне
молча рыли окоп.
Там, где ширью богатой
плыли трактор и плуг,
рыли просто лопатой
и не глядя вокруг.
Тут и стали мы. Ноги
дальше нас не несли.
Мы свернули с дороги,
мы к бойцам подошли.
Мы сказали: – Мы ловкие,
и не страшен нам бой,
дайте нам по винтовке
и возьмите с собой.
Не последними в роте
будут те два стрелка.
А в разведку пошлёте —
приведем языка…
– Ладно. Спели и хватит, —
вдруг сказал командир. —
Дайте им по лопате, —
приказал командир.
И потом, хитровато,
бросив взгляд на песок:
– Не смущайтесь, ребята,
повоюйте с часок.
Ах, как плечи ломило
с непривычки, но я
рыл и рыл что есть силы,
землю сталью кроя.
Вот уж пó пояс в яме.
А чем небо темней,
тем лопата упрямей
и земля тяжелей.
О, тревожно багровая
от заката земля…
О, солдаты – суровые
наши
учителя!
В