– Я слышал, что беременность сильно сказывается на памяти и мыслительных способностях женщин, – пробурчал я себе под нос, прекрасно зная, что меня услышат все присутствующие. Все – это еще и сами, собственно, виновники этого препирательства, происходившего, надо заметить, уже не в первый раз и ставшего прямо-таки любимой застольной темой за завтраком. Одно и то же, но, похоже, деспоту и Эдне это не надоедало – ни один из них не собирался уступать, а вот я и Илва с Раффисом предусмотрительно молчали. По большей части. Мне было, в принципе, наплевать на исход данного противостояния, а драконенышу с его Единственной тоже хватало ума понимать: раскрывать рот, когда серьезные дядя с тетей решают их судьбу, – чревато.
– Я беременна, а не в маразме! – Эдна адресовала мне одну из своих «немедленно захлопнись» улыбочек. – А вот вам, дорогие мужчины, нужно потренировать память, чтобы припомнить: мой любимый супруг даровал жизни моей сестры и ее парня мне!
– Эдна, Илва не твоя сестра! – Если голос деспот и повысил, приправив мягким порыкиванием, то рука его, терпеливо предлагающая пищу, не дрогнула, и улыбка лица не покинула.
И тут я, кажется, понял. Грегордиану нравится ее дразнить. Так внимание Эдны и все ее эмоции и усилия по убеждению сосредотачивались на нем.
– Что значит «ее парень»? – еле слышно поинтересовался у меня Раффис.
– Это точно не про тебя, – ухмыльнулся я.
– Почему?
– Потому что, если бы ты был ее парнем, то каждую ночь… хм… и не только ночь, проводил бы определенное время внутри нее. – Я, не скрываясь, ткнул в сторону спокойно поглощавшей еду Илвы, и принц заерзал. Нет, ну как можно быть таким размазней, обладая во второй ипостаси аж целым драконом? Будь я на его месте, уже давно развел бы эту холодную девку на однократный секс, чтобы избавиться от печати вместе с девственностью, а потом ломанулся бы во все тяжкие.
– Вот! Видишь! – обличающим тоном воскликнула Эдна. – Этот… фейри на всю голову чему хорошему сможет их научить?
– О, я-то как раз научу хорошему и приносящему массу удовольствия, не обременяя себя всякой высокоморальной и нудной ерундой!
«И если бы ты не вела жизнь практически долбаной монахини и трудоголички в мире Младших, а позволяла себе отрываться и веселиться, потакая любым желаниям, то вполне могла бы и воздать должное моим неоценимым качествам учителя удовольствий». Мог бы сказать я. Но не сказал. Вылетать в окно и залечивать переломы не входило в мои сегодняшние планы.
– Илва хочет узнать, что она пропустила, оказавшись здесь. Пройти хоть часть пути, который я прошла вместо нее. – Ну надо же, еще одна занудина, недаром что они с Эдной так похожи!
– Монна