– Я не знаю, – отмахнулась Вера. – И говорить не могу. Я свечку не держала над ними. На ней сейчас места живого нет, потому что она без конца себя истязает. Как понять, его это рук дело, или девка с ума сходит?
– Ты что, издеваться надо мной вздумала?
– Я поговорю с ней, – сказала Надя.
Все в помещении замолчали. Петров расцвёл улыбкой победителя.
– Прекрасно. Идите, мы подождём вас здесь. Мы же уважаем местные традиции!
Свету содержали в соседнем здании – избе старой Веры. В общей половине дома атмосфера была угловатой, суетливой и мрачной. В женской же его части интерьер был наполнен мягкими и спокойными тонами. Стены и потолки украшали светлые ткани, повсюду была расставлена мягкая мебель.
Света сидела в кресле у окна и смотрела в пустоту перед собой. Расцарапанные руки она держала у себя на животе, сжав в кулак ткань просторного платья.
– К тебе пришли, – сказала старая Вера. – Смотри, думай, что говоришь!
– Можете нас оставить? – попросила Надя.
Брови Светы взметнулись.
– Света сейчас не в себе, – сказала старуха.
Надя только сейчас поняла, что под мешковатой одеждой Вера скрывала хоть и пожилое, но сильное и здоровое тело.
– Она может тебе навредить, – продолжала та.
– Я так не думаю, – сказала Надя. – Вы больше ничего не хотите мне сказать?
Старая Вера хмыкнула и вышла из комнаты. Надя сделала несколько осторожных шагов по направлению к жертве насилия. Она уже видела такое. Её лучшую подругу изнасиловали мародёры, когда им было по семнадцать лет. Это произошло сразу после смерти её родителей. Надя сбежала и смогла спастись. Видимо, лучше всего ей в этой жизни даётся убегать…
– Ответь мне только на один вопрос, – попросила Надя. – Он тебя бил?
Света развернулась к гостье лицом и широко улыбнулась. В верхнем ряду одного из передних зубов не хватало, а второй был наискосок отколот. Губы слегка опухшие, на нижней краснеет заживающий кровоподтёк.
– Что вы! Как можно? – сказала дрогнувшим голосом Света. – Он любил меня, а я его не так поняла!
Что-то внутри Нади разорвалось подобно ядерной бомбе. На выходе из женской части избы она столкнулась с Верой и, оставив куртку висеть в коридоре, выбежала на улицу. Там у входа в зал собраний стоял и курил Петров. Поселенцы прознали про суд, разбились на парочки и троицы и кружили вокруг дома собраний, болтая и порой заглядывая внутрь через окна. Около главного входа дежурили вооружённые борисовцы и никого внутрь не пускали.
Петрову хватило одного взгляда на Надю, чтобы понять, что к чему. Он выбросил окурок и, не дожидаясь её, пошёл в дом собраний. Она последовала за ним, но не успела зайти внутрь, потому что тот выволок ей навстречу Алёшу, подгоняя того пинками и угрожая ему пистолетом. Надя сделала несколько шагов назад и пропустила их.
– На колени! – крикнул Петров.
– Ты чего, Михалыч, задумал? – огрызнулась старая Вера.
– Заткнись, старая, а не то мои люди тебя пристрелят за соучастие!
– Ошибку делаешь, дедушка! – не унимается она.
Петров делает знак своим