Далее в басне мы видим следующий текст:
«Вблизи с березы ей дивился тоже Дрозд:
Так бегала она, что лапки лишь мелькали
И раздувался пышный хвост».
Для Дрозда, привыкшего к вольной жизни, активность белки есть диво. Причем его поражает именно усердие, с которым белка демонстрирует свой бег. Продолжая аналогию с «самопиарищимися» чиновниками, отметим, что развлекательство других через демонстрацию своих «хобби» (танцев, песен, сочинительства) сами чиновники оценивают даже более серьезно, чем основную деятельность, что свидетельствует об их неспособности отличать дело от досуга. Для них досуг становится делом, а дело – досугом, наполненным пустыми делами. Они, таким образом существуют в виртуальной реальности, в своем замкнутом мире, превращая себя и свою активность в симулякр, который становится нормой в современном информационном обществе. Следующий текст басни:
«Землячка старая, – спросил тут Дрозд, —
нельзя ли
Сказать, что делаешь ты здесь?» —
«Ох, милый друг! тружусь день весь:
Я по делам гонцом у барина большого;
Ну, некогда ни пить, ни есть,
Ни даже духу перевесть». —
И Белка в колесе бежать пустилась снова.
«Да, – улетая, Дрозд сказал, – то ясно мне,
Что ты бежишь, а всё на том же ты
окне».
Обращаясь к белке как к землячке, дрозд показывает, что белка по своей природе лесной обитатель, как и он. Значит, когда-то она жила на свободе, которую теперь потеряла, чтобы услужить «хозяину». Здесь просматривается намек на то, что раболепство перед «сильными мира сего» есть, по сути дела, отказ от своей подлинной природы и истинной свободы, которую заменяют показной деловитостью и соответствующим мелким тщеславием. Белка при этом не потеряла своего внутреннего родства с обитателями леса, обращаясь к дрозду «милый друг». При этом она охотно жалуется на свою трудную жизнь, оправдывая свои лишения исполнением службы у «барина большого».
Характерно, что в своем движении белка бегает по кругу, не продвигаясь вперед, на что обращает внимание дрозд. Эта судьба любого чиновника, включенного в колесо бюрократической машины, которая способна только имитировать любое продвижение к новым результатам.
Бумажный змей
Запущенный под облака,
Бумажный Змей, приметя свысока
В долине мотылька,
«Поверишь ли! – кричит, – чуть-чуть тебя мне видно;
Признайся, что тебе завидно
Смотреть на мой высокий столь полет». —
«Завидно? Право, нет!
Напрасно о себе ты много так мечтаешь!
Хоть высоко, но ты на привязи летаешь.
Такая жизнь, мой свет,
От счастия весьма далеко;
А я, хоть, правда, невысоко,
Зато лечу
Куда хочу;
Да