Я молчала – с мамой лучше не спорить, тогда она быстрее выдохнется и сменит тему.
Так и случилось – ей наконец надоело меня воспитывать, и она переключилась на то, какую замечательную церковь мы должны были осмотреть.
– Там сохранились прекрасные фрески шестнадцатого века! В хорошем состоянии!
– Ты вроде говорила, что пятнадцатого. Или даже четырнадцатого.
– Это церковь пятнадцатого, а фрески более поздние. Но их автор – очень известный зограф…
– Кто? – переспросила я.
– Зограф – это художник по-старославянски! – пояснила она с апломбом. – В Средние века так называли художников, расписывающих церкви…
Я слушала ее вполуха, а сама посматривала на дорогу.
Меня все не оставляло какое-то беспокойство.
Вдруг автобус остановился – впереди была огромная пробка, растянувшаяся на километр.
Водитель заглушил мотор, вышел, чтобы разведать обстановку. Когда он вернулся, на нем лица не было.
– Что там случилось? – спросил его по возвращении кто-то из пассажиров.
– Авария… – ответил он мрачно. – Автобус столкнулся с грузовой фурой…
Я побледнела.
Перед моими глазами встало вчерашнее видение – несущаяся навстречу автобусу фура… опрокинувшийся мир, небо под ногами, и языки пламени, охватившие автобус…
– И когда мы теперь поедем? – спросила мама.
Водитель взглянул на нее возмущенно – мол, там, наверное, люди погибли, а ее интересует, когда мы поедем…
Мама, кажется, что-то поняла и замолчала. А потом снова переключилась на меня:
– Если бы ты взяла себя в руки, мы, может быть, успели проскочить до этой аварии, а сейчас вообще неизвестно когда приедем…
Я ничего ей не ответила.
У меня перед глазами раскачивался плюшевый медвежонок из вчерашнего видения.
Автобус простоял еще полчаса, и наконец пробка начала рассасываться, мы потихоньку двинулись вперед.
Мама снова набрала телефон подруги, и наконец сигнал сети появился.
В это время мы поравнялись с местом аварии.
Фуру уже оттащили на обочину, а перевернутый автобус лежал на боку, перегораживая половину шоссе.
Огонь уже потушили.
Трава вокруг автобуса почернела от огня, а еще на ней тут и там темнели лужи…
Мне не хотелось даже думать, что это за лужи.
Я разглядела кабину автобуса.
Водителя и пассажиров уже вытащили и увезли на машинах скорой помощи, но я успела разглядеть плюшевого медвежонка на лобовом стекле. Он немного обгорел, но смотрел на проезжающих с глупой самодовольной ухмылкой. Клетчатая шапочка была измазана красным.
Мама тоже мельком взглянула на опрокинутый автобус, но быстро отвлеклась на телефон. Там послышался голос тети Оли, но тут же сигнал снова пропал.
– Как неудобно! – повторила мама который раз. – Люди все распланировали, рассчитали… потеряли столько времени… и все впустую, все зря!
Наконец тетя Оля прорезалась.
Мама начала сбивчиво