В собственном подаренном королем поместье? Немыслимая глупость! Она ни разу там не была, у нее нет магии, чтобы защититься, она даже не знакома со слугами и ни за что не была бы так спокойна в незнакомом месте, даже если допустить, что в усадьбе, где давно не живут хозяева, найдется такая дорогая бумага и чернила!
Нет, это должно быть хорошо знакомое ей место. Место, где она чувствует себя в полной безопасности, но если это не дом родственников или друзей, то чей же?
«Любовника, – бесстрастно подсказал холодный и спокойный голос рассудка. – Ты долго не хотел замечать очевидного, Грегор. Но теперь, наконец, придется. Она не хотела становиться твоей женой. Она столько раз отказывала тебе, но ты, ослепленный собственной любовью, ничего не желал слышать! А ведь Беатрис предупреждала тебя! Беатрис была мерзкой ядовитой гадиной, но ей нельзя было отказать ни в уме, ни в наблюдательности… Эванс и Претемнейшая говорили о том же… Да ведь ты и сам понимал, что она не любит тебя! Понимал, но гнал от себя эти мысли! Теперь отогнать их не получится. Но кто? Кто может быть ее любовником?!»
Он стиснул письмо в кулаке, сминая плотный лист, и зажмурился почти до боли.
«Король? Король мог бы подстроить похищение. Его фехтмейстер – фраганец, он мог бы свести своего выкормыша с соотечественниками… Нет. Опять глупость. Фраганец учил Айлин, он знал, что она не позволит себя похитить, зачем ему смерть других фраганцев? К тому же, их все равно пришлось бы убирать, чтобы избежать сплетен! Да и зачем королю похищать ту, которой он уже дал право раздельного проживания? А мог бы дать и разрешение на развод, и просто пригласить ее во дворец… и навещать ее где угодно… Нет. Это не король и, уж конечно, не Фарелл. Дочь Дориана Ревенгара никогда не спуталась бы с простолюдином, пусть и возведенным в дворянское достоинство. Но кто же тогда? Она почти не знала мужчин, кроме тех, с кем дружила в Академии…»
Грегор открыл глаза.
– В Академии, – повторил он вслух. – Вот оно. Кроме короля и Фарелла, она была близка только с Аранвеном и Эддерли. Саймон вряд ли пришел в себя, к тому же магистр Эддерли поклялся, что его род не причастен к похищению. Но на письме была их печать…
Звук собственного голоса странно успокаивал разгоряченный разум, и Грегор говорил все медленнее и тише:
– Печать была подлинной или очень хорошо подделанной. Откровенную фальшивку я заметил бы непременно, слишком уж часто видел подлинник. И кто же мог раздобыть подлинную печать? Аранвены, бывающие у Эддерли так часто, что это не вызовет никаких подозрений! Дарра собирался жениться на Айлин… Правда, она утверждала, что он только ее друг, но могла ли она солгать? Конечно, могла, смогла ведь предать мужа… Я не помню почерка Мариан, но мог ли Дарра его подделать? Разумеется, ведь он так хорошо его знал! Нанять фраганцев, заранее зная,