Через вихри потерь, километры невзгод и уныний
Мое сердце научится снова прощать и любить.
Мы одни в этом мире родные, а все остальные
Незаметны для нас. Мы – игла и жемчужная белая нить.
Я нашла тебя в мире огромном, где кружат метели.
Где закат рассыпает по лужам пурпурную тень.
И пускай говорят, что наивная, верю и верю
В эти сказки о родственных душах,
В любовь и апрель…
Надежда
Я тебе напишу в сообщении: «Здравствуй, мой милый!»
Я тебе напишу, как живу, как идут здесь дела.
Как заел этот быт, и покой, и день серый, унылый.
Как нужны мне забота твоя, и любовь, и частичка тепла.
Ну а я бы с тобой на край света! Ты даже не знаешь,
Что в охрипшем, простуженном сердце моем поселилась тоска.
Одинокий перрон, провожая, кого-то встречает.
И растает надежда, как дым от глухого гудка.
Пробегут электрички в положенный час расписанья,
За собой унося ожиданье на встречу в «zero».
Вновь отправлю тебе сообщенье, в котором признанья
Напишу, в разноцветность души окуная перо.
Мужчина и женщина
Мужчина и женщина, вечные встречи.
Все те же вопросы, все те же улыбки.
Взгляды и настроения переменчивые.
Мужчина и женщина, все те же ошибки…
Все те же ласкающие объятия…
И слезы, и ревности без причины.
Все те же встречи, все то же прощение,
Все та же любовь, женщины и мужчины.
Путник и поэт
(на смерть Евтушенко)
Когда-то путник вопрошал поэта:
«Куда уходят стаей наши сны?»
А тот, конечно, знал ответ на это,
Но лишь сказал: «Туда, где свет луны».
Еще спросил он: «Отчего так больно
Душе, когда мы, глядя в небеса,
Скорбим по близким, сетуя невольно?»
Поэт сказал: «Боль смоет лишь слеза…»
Ответил он: «Нам не дано, Милейший,
Законы бытия кроить, менять…
Напор судьбы лишь выдержит сильнейший!
Дано лишь стойким звезды зажигать!
Тот лжет, кто говорит, что юность ценит.
Что мудрый – скажет истинный глупец.
Кто не боится жизнь прожить без цели,
Тому огнем не зажигать сердец!
Живи, твори! Твой путь, увы, тернистый…
Победа лишь дается тем, кто смел!»
Ушел поэт, оставив свет лучистый,
Небесным заменив земной удел.
Ушел поэт…
Ах ты, Русь моя…
Ах ты, Русь моя, тонкая, светлая!
Как береза шумишь за окном.
В спелость трав зеленых одетая,
Как писал тебя Васнецов.
С утром ранним ты просыпаешься,
Умываешься нежной росой.
Точно девица наряжаешься
Васильковою красотой…
То заблещешь закатом пурпуровым,
То зарницей мигнешь грозовой,
То, как чудо,