Она погрузила руку в ручей, подняла оттуда со дна шматок глины и приложила его к ране, пробурчав что-то себе под нос про красную руду.
– Пока гуляем, затянется. Ступай вперёд. Я наберу душицы, разрослась нынче, будет женские хвори лечить весь год.
Я увлеклась и ушла слишком далеко, вплотную подойдя к этому Чёрному лесу.
Деревья в нём росли слишком плотно, поднимались резко в гору, проглядывалось много бурелома, пахло сыростью и тянуло резко холодом. Любопытство сжирало поедом.
Что же там такого, почему мне нельзя туда? Подняла правую ногу, чтобы переступить муравейник и зайти хоть на один шажочек. Но вдруг что-то огромное на нечеловеческой скорости пронеслось передо мной через кусты, показалось будто сверкнули глаза, и это нечто удалилось вглубь леса, ломая на пути ветви.
Не помню совсем, как добежала до места, где над зарослями поля виднелась коричневая юбка. Добежав, я вцепилась сзади в подол согнувшейся фигуры и пыталась отдышаться.
– Не послушала меня? – Меланья поднялась из неприличной позы с охапкой фиолетовых соцветий.
– Не послушала.
– Ну вот, будешь знать теперь, что не просто так запреты существуют. Знаешь, что с любопытной Варварой на базаре сделали?
– Знаю. Не надо трогать мой нос – я потянулась испуганно к лицу.
На моё левое плечо приземлился филин.
Эпизод 9. Любовь
Девушка сидела над личным дневником, на клетчатые листы записной книжки приземлялись солёные капли и размазывали чернила, создавая причудливые узоры вокруг рукописных букв.
«Саша не приехал. У нас была договорённость! Ну как он мог предать меня в очередной раз?! Неужели я настолько ему безразлична? Неужели все его слова и обещания были ложью, лишь потешить своё мужское эго? Как я могла поверить его словам. Прождала три часа как дура под ливнем на вокзале. Поезд пришёл без него… Ненавижу!…»
Тонкая рука захлопнула записную книжку и швырнула её в угол комнаты.
Девушка разрыдалась в голос, упав головой на стол и рассыпав по нему длинные золотистые локоны.
Ливень бился истерично в окно. Дуб шумел ветками и задевал ими крышу дома.
В окно постучали. Она отодвинула штору, внизу стоял он, промокший до нитки, и держал в руке коричневый чемодан из кожзама. Сердце бешено заколотилось.
Накинула на плечи шаль и выбежала на улицу.
– Любонька! Я вышел не на той станции, прости меня. Теперь ничто нам не помешает.
Ничто!
Он бросил чемодан в лужу и закружил её. Сверху на них падал дождь, стекая по лицу и волосам.
– Пошли скорее в дом, я согрею чайник! Боже, ты всё-таки приехал… Даже не верится!
Только тише, не шуми, мои все спят.
– Больше всего на свете я хочу быть с тобой и чтобы ты родила мне дочь, с того самого момента, как увидел