Я устала от боли и разочарований. Я устала от жизни, наполненной одиночеством.
Но, к сожалению, у девушек, родившихся в Старом городе только один путь – панель. Кто-то подороже, кто-то подешевле, но итог один. Это заложено в наших генах…. Судьба, определенная при рождении.
Университеты, колледжи, благополучие и благосостояние… Мы не были этого достойны. Все, кто живет в Старом городе – низший сорт. Так считали в Новом городе.
Некоторых девушек устраивала такая жизнь. Некоторых – нет. Некоторые пытались изменить положение вещей. Но ни к чему хорошему это не вело.
Когда до моего совершеннолетия оставалось примерно полгода, в детский дом, в котором я тогда жила, приехали несколько мужчин. На них была красивая одежда. И дорогая обувь. Я видела такую обувь в рекламе по телевизору.
Меня и моих ровесников привели в актовый зал. И выстроили вдоль стенки. Те люди сидели напротив. Рядом с ними сидел директор детского дома. Они о чем-то переговаривались. Но мы не слышали, о чем.
Нам велели молча стоять возле стены. И мы стояли. Несколько раз нас просили повернуться спиной. А потом, обратно, лицом.
Эти мужчины в красивой дорогой одежде долго осматривали каждого. Постоянно задавая господину директору какие-то вопросы. Они хмурились. И мне стало не по себе, когда их взгляды впились в меня.
Они смотрели. На меня. И без конца задавали вопросы господину директору. Я сильно нервничала и молила бога только об одном. Чтобы они перестали смотреть.
Наконец, пытка кончилась. Эти люди перевели взгляды на другую девочку. Затем на следующую. Следующую. И так далее.
Они осмотрели всех. После они поднялись из кресел и вместе с господином директором вышли из актового зала. Наверное, все они направились в директорский кабинет. Мы оставались на месте. Стоять возле стены. Молча. Как нам и велели.
Мы знали, кто эти люди. Мы знали, зачем они приехали. Они приезжали довольно часто. Директор демонстрировал им девочек и мальчиков, которые почти достигли совершеннолетия. После чего эти люди уезжали. С ними уезжали выбранные воспитанники детдома.
А господин директор запирался в своем кабинете. И долго пересчитывал деньги. Деньги, которые ему оставляли в обмен на детей, уехавших отсюда навсегда.
Потом господин директор неделями не появлялся на работе. Он пил. Пропивал все те грязные деньги, за которые он, не моргнув глазом, продавал живых людей.
В такие моменты я надеялась, что директор никогда уже не появится в стенах детского дома. Надеялась, что нам сообщат о его скоропостижной кончине. От сердечного приступа.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «Литрес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на Литрес.
Безопасно