– Это больно? – эта неприятная тема словно ползала у нее по коже мурашками не желая покидать еë.
На этот раз Диеш был действительно озадачен. Он отложил перо в сторону и глубоко задумался. Ему было понятно, о чем она спрашивает, просто в его жизни никогда не вставал такой вопрос, никто не интересовался и это казалось неважным. Теперь чтоб ответить черному магу пришлось немного порассуждать. Что значит больно? Кому? Ему? Ну наверняка отрубание конечности – действие болезненное, но насколько? Существует множество вещей, причиняющих боль. Они безусловно разнятся по степени тяжести. Больно? Такой странный вопрос никогда не пришел бы ему в голову. Правильно, разумно, необходимо – вот о чем думал Диеш. Больно ли ему роли не играло, а значит и думать об этом было не зачем. Но вероятнее всего это имело большое значение для испуганной девочки. Что больно, а что нет? Он убрал из своих размышлений все лишнее и оставил главную мысль:
– Здесь тебе никто не причинит вред.
Тилли учится играть на музыкальном инструменте. Этого нет в списке того, что необходимо уметь магу, но это то, чего ей хочется. Развлечься, сменить привычный порядок, впечатлить своего учителя. Ее пальцы дергают струны, заставляя их петь, закрывает глаза и представляет, как меняется его лицо, как на нем появляется легкое удивление, как смягчаются его черты, как взгляд теплеет. Но так не будет. Рука замирает. Звук обрывается.
– Очень плохо, – голос все также холоден, взгляд все также прикован к заваленной томными трудами поверхности стола. – Я бы даже сказал отвратительно.
– Не нравится? – робкий шепот, Тилли одергивает себя и дальше ее голос звучит твердо и уверенно, даже немного с вызовом: – Я так плохо играю?
– Плохо то, что ты играешь, – Диеш не смотрит на нее, но и сосредоточиться на работе не может, – когда нужно заниматься.
– Делаю, что захочу, – она отталкивает от себя книгу, которую ей принес маг, специально для этого оторвавшись от своей работы и встав из-за стола. – Мое право. Я что в рабстве?
– Да, – Диеш выхватывает у нее из рук инструмент, он непривычно зол.
Тилли странно видеть его таким, она пугается, тоже вскакивает и пытается уйти. Ее хватают сильные руки, в которых она всегда ощущала защиту и поддержку, прижимают к одному из стеллажей. Пальцы больно сдавливают ее тонкие предплечья. С одной стороны, суровый взгляд мага, с другой в поясницу и лопатки впиваются доски книжных полок.
– Нет, – она все еще храбрится, но голос дрожит, в глазах слезы.
– Бестолковая, – он тоже растерян, но не отпускает еë. – Не понимаешь, что тебе нужно очень много учиться. А если на тебя кто-нибудь нападет?
– О чем ты? – у нее спирает дыхание. – Кто же на меня нападет, если здесь ты?
– А если нападу я? – Диеш зол не на нее. – Кто тебя защитит? Кто может спасти тебя кроме тебя самой? Тебе нужно стараться больше.
– Ты