– Так вы против укрепления Аланских островов, потому что опасаетесь, что аланские укрепления могут явиться таким же подарком Германии, каким явилась чешская линия Мажино?
– Приблизительно так.
Галифакс отвечает неопределенно, уклончиво, невольно давая понять, что опасения советской стороны ему глубоко безразличны:
– Да, над этим надо подумать. Во всяком случае правительство Великобритании примет во внимание ваши соображения, когда будет вырабатываться наш ответ на этот финско-шведский демарш.
И тут же выпаливает вопрос:
– Что вы думаете о нынешнем положении Европы?
– Видимо, надвигается новый кризис.
– Да, вероятно, хотя нет ясности в том, откуда он и в какой форме придёт. Ваше мнение?
– Возможно, на этот раз буря начнется с Италии.
– Возможно, возможно… По правде сказать, меня очень беспокоит положение Бельгии и Голландии… Неужели Муссолини пойдет на риск войны из-за своих претензий к Франции?.. Невероятно, чтобы итальянцы пошли драться из-за Туниса, Джибути и Корсики…
– Муссолини рассчитывает, что он одержит над Францией такую же бескровную победу, какую Гитлер в прошлом году одержал над Чехословакией в Судетах.
– Это немыслимо! Англия поддержит Францию! Второго Мюнхена не будет! Вы слышали вчера речи Даладье и Боннэ.
Майский снисходительно улыбается:
– За минувшие два года мы пережили так много разочарований, что сейчас я ни за что не ручаюсь, когда речь идёт о поведении Англии и Франции. Поживём – увидим. Что же касается речей французских министров, то пока это только речи, дел мы ещё не знаем. К тому же к каждому выступлению Боннэ…
Галифакс улыбается, кивает головой, с иронией растягивает каждое слово:
– Да, отношение к речам Боннэ…
– Несколько специфическое, особенно в Германии и Италии.
Галифакс кивает головой в знак согласия, делает паузу и вопрошает,