Как оказалось, я ошибался: на первый этап прослушивания, начало которого было назначено на четыре часа в четверг, пришло более тридцати ребят. Комната с белыми стенами на верхнем этаже корпуса английского языка и литературы напоминала внутренность холодильника, и не только внешним видом; ученики, одетые легко, соответственно уличной жаре, входя в нее по одному или парами, тут же начинали дрожать от холода. Председателем комиссии по прослушиванию была мисс Тиллман, учительница истории, дама весьма стоического характера.
Мисс Тиллман объяснила, что прослушивание не предполагает полноценных дебатов. Вместо этого каждому кандидату будет предложена тема, задана сторона (утверждающая или отрицающая) и дано полчаса на подготовку речи, которая должна содержать два аргумента за или против, сообразно назначенной позиции. В начальной школе мы готовились к дебатам несколько недель, при желании с помощью учителей и интернета, а теперь предстояло действовать в одиночку, да еще и вписаться в установленный, причем весьма жесткий, лимит времени. «Такой формат прослушивания, конечно, не скажет судьям всего о кандидатах, – сообщила мисс Тиллман, – но позволит оценить вашу… реакцию».
В ожидании начала прослушивания я сделал еще одно важное открытие: некоторые соискатели на место в команде выглядели на редкость уверенными в своих шансах на победу. Ребята, которые учились в школе Баркер-колледжа с третьего класса, с присущей двенадцатилетним «деликатностью» всем видом показывали, что они были успешными участниками дебатов на предыдущем возрастном уровне и намерены продолжить свой славный путь. «Мы добились успеха на юниорской трассе и рассчитываем на продолжение забега», – так и заявил один из них, прежде чем окинуть комнату уверенным взглядом в поисках понимания на лицах окружающих.
И тут я услышал, как мисс Тиллман называет мое имя. Уж не хочет ли она дать мне какие-то дополнительные инструкции или, может, лишний раз подбодрить? Но учительница вручила мне белый конверт, в котором лежал листок бумаги с несколькими написанными от руки словами: «Призыв на военную службу должен быть обязательным. Утверждающая сторона».
Стоило мне прочесть последнее слово – и пошло-поехало. Я и до получения конверта был словно заряжен какой-то потенциальной энергией – разум кипел в ожидании темы; дикое напряжение, требующее выхода, – а теперь комнатушка без окон, в которую меня отправили готовиться, казалось, потрескивала от заряда грядущих событий. Я нашел опыт подготовки к дебатам на удивление раскрепощающим. Назначенная тема словно перенесла меня в новую среду и присвоила мне новую личность. Из двенадцатилетнего подростка,