– Ну-ну! – Ухмыльнулся Алексей Борисович и желчно закончил старинную пословицу на современный лад: – Но и, типа, глубоко не вспашет?
Он всё ещё барахтался в своих безотрадных думах, и в словах шефа уловил намёк на грядущую пенсию, даже не удосужившись задаться вопросом: с какого бодуна тому вообще затевать разговор на подобную тему? Но, уж как говорится, у кого что болит, и предпенсионера понесло.
– Если ты, Юрий Саныч, для этого меня пригласил, тогда доставай-наливай! – скептически хмыкнув, развязно предложил Кузин, кивнув на начальственный сейф, где, как он совершенно точно знал, всегда имелась – так, на всякий случай, – непременная бутылочка коньяка. – Вмажем. Перетрём за жизнь.
Повисла пауза, на протяжении которой Симаков в некотором недоумении присматривался к Кузину. Но по прошествии нескольких секунд лицо начальника отдела озарилось догадкой. Ведь они, как уже говорилось, были ровесниками, и, надо полагать, Симакова тоже время от времени посещали мысли о неумолимо приближающейся пенсии.
– Ну, насчёт выпивки – это вряд ли, – без тени улыбки произнёс он, давая понять, что шутку оценил, и сочувственно-иронично поинтересовался: – Не иначе, как мысли о грядущем заслуженном отдыхе одолели?
Кузин, понимая, что малость перегнул палку, лишь понуро кивнул.
– Неблагодарное это дело – бежать впереди паровоза, – философски заметил Симаков. – Раньше времени никто нас в утиль не спишет, – уверил он, имея вероятно в виду и свои собственные перспективы тоже, и в тон Кузину, не без язвы, пояснил: – А насчёт старого коня это был, типа, комплимент.
– Ладно. Замнём для ясности. – Отмахнулся Алексей Борисович, уразумев наконец, что разговор предстоит отнюдь не о светлом и безмятежном пенсионном будущем, а о суровом настоящем, и повторил пару минут назад уже заданный вопрос: – Так, чего звал, начальник?
Симаков озадаченно поскрёб затылок, вероятно не слишком ясно представляя, с какого боку подступиться к делу.
– Да вот, понимаешь ли, рэкет у нас расцвёл махровым цветом, – наконец выдал он.
– И что? – переспросил Кузин. – Мы – разбойный отдел, а не обгопники*. Это их головняк.
– Не скажи! – возразил Симаков и глубокомысленно изрёк: – Вымогалово и разбой – статьи пограничные. Бывает, не вдруг разберёшься…
*В1989 году в МУРе был создан отдел по борьбе с организованной и групповой преступностью (ОБОГП). С лёгкой руки муровских остряков аббревиатура ОБОГП моментально превратилась в ОБГОП, а сотрудники отдела – в обгопников. Первое время отдел специализировался на борьбе с вымогательствами.
Кузин и не думал возражать. Порой действительно случались недоразумения. Ворвутся, к примеру, нехорошие ребята в квартиру, хозяину «ствол» под рёбра, настучат по «репе», вычистят «хату» – это разбой в чистом виде, выражаясь юридическим языком, статья 146 УК РСФСР. Когда же человеку угрожают, скажем, убийством, членовредительством или разглашением компрометирующих