– Думаете, никто не заметит тут коня? – усомнился Мор на подходе к винтовой лестнице.
Смерть покачал головой.
– А ТЫ БЫ ПОВЕРИЛ, ЧТО НА ВЕРШИНЕ БАШНИ МОЖЕТ ОКАЗАТЬСЯ КОНЬ? – спросил он.
– Нет. По такой лестнице коня наверх не затащишь, – ответил Мор.
– А ЗНАЧИТ?..
– А, понял. Никто не хочет видеть того, чего быть не может.
– В ТОЧКУ.
Теперь они двигались по увешанному гобеленами широкому коридору. Смерть полез за пазуху, выудил оттуда песочные часы и всмотрелся в них при тусклом свете.
Часы были сработаны с особым изяществом: граненые колбы с причудливым вытравленным узором были заключены в деревянный, инкрустированный бронзой корпус. Глубокая гравировка гласила: «Король Олерв Бастард».
Песок таинственно поблескивал. В верхней колбе оставались считаные песчинки.
Смерть что-то пробормотал себе под нос и убрал часы обратно в загадочные глубины одеяния.
Мор со Смертью завернули за угол и врезались в стену звука. Они очутились в переполненном гостями зале; пелена дыма и рокота голосов поднималась под самые своды, в тени которых таились флаги. На внутреннем балконе трио менестрелей старательно и безуспешно пыталось завладеть вниманием публики.
Появление Смерти особого ажиотажа не вызвало. Лакей в дверях обернулся к ним, собрался было что-то сказать, но отвлекся, нахмурился и снова задумался о своем. Несколько придворных взглянули в их сторону, и глаза их остекленели, когда чувство самосохранения побороло остальные пять.
– У НАС ЕСТЬ ЕЩЕ НЕСКОЛЬКО МИНУТ. – Смерть подхватил бокал с подноса. – ДАВАЙ-КА СМЕШАЕМСЯ С ТОЛПОЙ.
– Меня здесь тоже не видят! – заметил Мор. – Но я-то реально существую!
– РЕАЛЬНОСТЬ НЕ ВСЕГДА ТО, ЧЕМ КАЖЕТСЯ, – ответил Смерть. – ВПРОЧЕМ, РАЗ УЖ ЗДЕСЬ НЕ ЖЕЛАЮТ ВИДЕТЬ МЕНЯ, ТО ТЕБЯ И ПОДАВНО. ЭТО АРИСТОКРАТЫ, ЮНОША. В ИСКУССТВЕ НИЧЕГО НЕ ЗАМЕЧАТЬ ИМ НЕТ РАВНЫХ. НЕ ПОЙМУ, К ЧЕМУ В МОЕМ КОКТЕЙЛЕ ЭТА ВИШЕНКА НА ПАЛОЧКЕ?
– Мор, – машинально поправил Мор.
– ОНА ВЕДЬ НЕ ДОБАВЛЯЕТ НИКАКОГО ВКУСА. ТАК ЗАЧЕМ КОМУ-ТО ЗАПУСКАТЬ В ОТМЕННЫЙ КОКТЕЙЛЬ ЭТУ ВИШЕНКУ НА ПАЛОЧКЕ?
– А дальше что будет? – На этих словах в его локоть врезался пожилой граф, обвел взглядом всех окружающих, кроме Мора, пожал плечами и удалился.
– ИЛИ ВЗЯТЬ ВОТ ЭТИ ШТУКИ. – Смерть пощупал тарталетки, которые проносили мимо. – ВСЕ ПО ОТДЕЛЬНОСТИ НЕПЛОХО: И ГРИБЫ, И КУРЯТИНА, И СЛИВКИ, – Я НЕ ПРОТИВ, ЭТИ ПРОДУКТЫ ИМЕЮТ ПРАВО НА СУЩЕСТВОВАНИЕ, НО ЗАЧЕМ, ВО ИМЯ ЗДРАВОГО СМЫСЛА, ПЕРЕМАЛЫВАТЬ ИХ В ТРУХУ И ЗАТАЛКИВАТЬ В КОРЗИНОЧКИ ИЗ ТЕСТА?
– Что, простите? – не уловил Мор.
– В ЭТОМ ВЕСЬ ЧЕЛОВЕК, – продолжал Смерть. – ЕМУ НА ЗЕМЛЕ ОТМЕРЕНО ТАК МАЛО ЛЕТ, А ОН РАСТРАЧИВАЕТ ИХ НА УСЛОЖНЕНИЕ СОБСТВЕННОЙ ЖИЗНИ. ПОРАЗИТЕЛЬНО. ПОПРОБУЙ КОРНИШОН.
– А где король? – спросил Мор,