Всё-таки он в курсе, что в Мексике говорят на испанском. Уже хорошо.
– В чём подвох? – настороженно вглядываюсь в его глаза, силясь рассмотреть в них издёвку, но вижу только неподдельную серьёзность.
– Никаких подвохов! Плачу пол сотни за занятие.
Я не ослышалась? Пятьдесят долларов? Да за эти деньги он может посещать курсы в частных языковых школах! Святые небеса, что же делать? Соглашаться или нет? Ведь другой возможности может и не быть.
– По рукам? – не дав мне как следует обдумать предложение, Брайан протягивает свою ладонь.
Крепкую, покрытую множеством загадочных линий и, отчего-то, вызывающую доверие к её владельцу. Всё во мне кричит о том, чтобы не поддавалась, но соблазн узнать Брайана поближе, а заодно и вернуть ему долг перевешивает. Слегка помедлив для вида, вкладываю свою ладошку в его, невольно наслаждаясь теплом, исходящим от его кожи. И, чёрт возьми, никогда не верила в мистику и подобную сверхъестественную чушь, но, пока смотрю в зелёные глаза Брайана, меня окутывает чувство, будто я давным-давно знаю этого человека. Словно когда-то не в этом мире наши линии судеб были связаны немыслимым образом, а теперь они снова соединились с касанием наших ладоней, чтобы испытать на прочность.
ГЛАВА 3 КРАСИВЫЙ ЯЗЫК
Брайан
– Привет, самая лучшая женщина на свете! – ору на весь дом, скидывая кроссовки, и быстрым шагом иду на аромат моего любимого печенья.
Когда у этого прекрасного человека в домашнем платье и фартуке выходной, я готов жить на кухне круглосуточно. Что поделать: я из тех парней, путь к сердцу которых довольно прост. Чмокнув маму в щёку, хватаю горячее печенье с противня и начинаю жонглировать им, чтобы побыстрее остудить и закинуть в рот.
– Брайан, – мама как-то подозрительно улыбается, зависнув при виде меня с прихватками в руках, – ты влюбился?
– Что за бред? – начинаю поглощать сахарное лакомство, чтобы не выдать себя.
Мама звонко смеётся, отчего выглядит совсем юной, и начинает перечислять, загибая пальцы:
– Ты просишь говорить, что тебя нет, когда звонит Моника, каждое утро перед школой наглаживаешь свои рубашки, как будто идёшь на свидание, постоянно что-то напеваешь себе под нос и…
– И? – хмурюсь, перестав жевать.
Чёрт, плохи мои дела, если мой недуг стал заметен невооружённым глазом.
– Обычно, когда ты приходил домой, бурчал что-то среднее между: «Хай, предки» и «Отвалите от меня». А сейчас от тебя чуть ли не лучи расходятся в разные стороны. Ну так кто она?
Моя мама – красивая женщина, очень ухоженная и умная (от неё я унаследовал всё самое лучшее, кстати), но иногда она чересчур наблюдательна. Вздыхаю и, отряхнув ладони от крошек, опираюсь ими на столешницу позади себя. Надо переходить к главному.
– Ма, тут такое дело… – Жесть, я так не смущался, даже когда первый раз приглашал девочку на медлячок. – Через час придёт моя одноклассница. Она будет заниматься со мной репетиторством.
Мама складывает руки на груди, удивлённо