– Канха, твои туфли в лесу примеряли мартышки, ты знаешь? – он, смеясь, положил перед сыном его малиновые сандалии.
– Ха-ха, папа, спасибо, что спас их! – Канха надел обувь и вместе с отцом сел завтракать. Тут не спеша пришёл и сел рядом с поклонами брат. Мама решила попозже нарядить непослушного сына и пошла подавать завтрак. Позавтракав, мальчики ринулись было бежать, но мать, опередив их, махнула подругам, и они мастерски водрузили на головы сорванцов тюрбаны. Тем расхотелось убегать, и они повесив плечи пошли назад к маме Яшоде, убирающей посуду.
– Что? Гнёзда на головах? – засмеялась она и добавила: – Пойдёмте, дам вам узелки-лакомки, до вечера ведь уходите.
– И перо Канхи, мама! – напомнил брат.
– Да, и перо! – объявила Яшода и, взяв на окне приготовленное сине-зелёное перо павлина, подошла к сыну. Присев перед ним, она осторожно вставила пёрышко между складок головного убора, скрепив жемчужной брошкой.
Канха заулыбался и обнял маму.
– Не превращай тюрбан в гнездо, мой милый волшебник! – сказала она и, поцеловав обоих сыновей, отпустила на новые приключения.
Выйдя на дорогу Вриндавана, они встретили других мальчиков с телятами и все вместе вприпрыжку отправились в лес.
Там они устроили игры в демона-телёнка и героя, кувыркаясь и подпрыгивая, они приставляли ко лбу палки, как рога, и, грозно мыча, носились друг за другом.
Девочки же с утра помогали матерям вести хозяйство. Конечно, взбивать масло им ещё не давали, слишком тяжело, но зато нянчить младших сестер и братьев, помогать по кухне и во дворце приходилось всем, даже Радхе, но ближе к полудню их отпустили гулять. Девочки собрались, как и прежде, на ступенях, и когда к ним присоединилась Радха, все вместе пошли к реке.
– Радха, как там попугай? – спросила Вишакха.
– Он такой забавный! – Радха прищурила глаза и продолжила:
– Вчера говорил на своём попугайном языке, тараторил, я не могла его успокоить: и пела ему, и танцевала, и зёрен дала, но он зёрна проглотил и вновь заголосил!
– И что? Как успокоила? – спросила Лалита.
– Пришла мама и накрыла его клетку тканью. И объяснила, что только так он будет спать.
– И что? Он уснул? – спросили девочки, ловко перепрыгивая через упавшее дерево.
– Да! Сразу же так тихо стало. И я уснула.
– Значит, он так любит спать, – деловито произнесла Вишакха.
– А сегодня я ему клетку открыла и за лапку привязала. Мама сказала, что скоро он привыкнет к дому и кормушке и можно будет не привязывать.
– Улетит! – Вишакха скривила губы.
Вскоре они дошли до песчаного пологого берега Ямуны, где им разрешено было купаться, и, оставив на траве обувь и захваченные из дому игрушки, зашли, поклонившись, в воду. Солнце палило беспощадно, и было так отрадно нырять с головой в эту прохладную стихию. Они брызгались