Мы проходим через пустой терминал. Вокруг охрана. А я словно леденею изнутри. Все мои чувства, эмоции, переживания остаются позади. В «Авроре», где я обрела друзей. И потеряла…
Второй самолет отца стоит на посадочной полосе. Нас подвозят. Ко мне относятся, как к хрупкой хрустальной вазе. Боятся лишний раз взглянуть.
– И сколько у тебя было мужиков? – вдруг спрашивает Марк, когда мы взлетаем.
Я сижу у окна, а он – напротив. Между нами столик. С трудом перебарываю желание плюнуть в его морду. Говнюк!
– А сколько тебе бы хотелось? – выгибаю бровь, – подрочить не на что?
– Отец не одобрит твои похождения, принцесса, – делает вид, что ради папули интересуется.
– А ты?
– И я не одобряю.
– Не веди себя, как мой старший брат, – выплевываю, – или забыл, как мы жарко трахались во время празднования моего совершеннолетия? А тогда, в особняке в Крыму? Посчитали каждый уголок. М?
Его кадык дёргается. Он помнит.
– Больше этого не повторится, Крис. Ты выходишь замуж, – достает из бара бутылку виски, плескает в стакан, – наши отношения в прошлом.
– Ой ли? – вспыхиваю, – совсем недавно у тебя на меня крепко стоял.
От его равнодушия я просто сгораю изнутри. Но я всё еще помню воспитание моей жесткой мачехи. Единственное, чему я у неё научилась. Прятать эмоции за маской.
– И мне налей.
– Если только сок, – он зовет стюардессу, – томатный для Кристины Андреевны.
Та с улыбкой уходит.
– Ты помнишь, какой сок я люблю? – не без удивления спрашиваю.
– Я всё помню, – отрезает, затем скрещивает ручищи на груди и закрывает глаза.
Девушка приносит сок. С самого детства я очень люблю помидоры. И томатный сок – мой любимый. Выпиваю. Только вот вкуса не чувствую.
Находиться рядом с Марком тяжело. Ему будто бы всё равно. Он себя моим братом возомнил? Воспитывать решил?
Там, в приватной комнате, он был искренен. Хотел меня до безумия. Как мужчина желает женщину. А я хотела его. Но сейчас между нами высокая стена в виде моего грядущего брака и статуса. Марк даже побороться за меня не захотел.
Хожу в небольшую комнатку для отдыха. Там одноместная кровать, укрытая серым покрывалом. Стягиваю платье и швыряю в угол. Не хочу!
– За что ты так со мной? – шепчу, но этой моей слабости никто не увидит.
Смахиваю одинокую слезинку с ресниц. Плюхаюсь в трусах и лифчике на кровать. Закрываю глаза. Засыпаю.
Мне снится мама. Те времена, когда я могла позволить себе быть беззаботной, порхающей, лёгкой.
– Мама! – распахиваю глаза, слышу лишь размеренный рокот самолета.
– Ты плакала? – голос Зверя заставляет сердце пропустить удар.
На мне теплое шерстяное одеяло. Он укрыл меня? Стискиваю зубы. Чувствую, как по щекам предательски текут слёзы. Делаю вид, что всё еще сплю и не слышала вопроса.
– Прости меня, крошка Крис, – тихо, едва слышно говорит мужчина, – но у меня просто не было выбора.
Глава 3