Он мне уже рассказывал об Аде и Рае, они служили чем-то вроде разрядки души, странный механизм мироздания. Однако для чего нужна эта разрядка, Макс не знал. Я не верил в Ад и Рай до его рассказов, и хотя после них я мог допустить существование Ада, но в Рай поверить никак не мог. Не верил я в то, что столь жестокая сущность, как Бог, может дать душе покой.
– «Тень» добралась до него?
– Да, Торквемада жил за множество тысяч лет до святой инквизиции, это прозвище он оставил себе как самое влиятельное из всех его жизней, до тех событий, естественно, его звали по-другому. Многие бессмертные так делают.
– И какое у тебя самое влиятельное?
– Я из тех, кто просто живет, не был я «великим». – Макс взял стакан сока и хлебнул. – Так, продолжим. Торквемадцы использовали особое оружие, которое уничтожает душу, и никогда душа убитого больше не сможет возродиться. Этим оружием был убит Иисус и тысячи других бессмертных. В наше время его часто называют Копьем Судьбы. Я не уверен, что Копье сейчас находится во владениях «Тени», ходят слухи, что оно давно утеряно, но не исключаю, что все-таки оно может быть у них.
Мне безумно нравились его истории, сначала я боялся их, но потом верил в каждую. Спустя много лет Макс мог бы стать хорошим сценаристом или писателем, наверняка множество писателей были из бессмертных. Хотя это привлекло бы внимание «Тени», но разве что-то или кто-то может остановить гения, не говоря уже о безумце.
– А какие способности есть у других бессмертных, а у тебя?
– У меня способностей нет. Я знал бессмертных, обладающих способностью моментально обучаться или видеть судьбу, некоторые способности кажутся обыденными, например, творить музыку, но, поверь, бессмертного ты бы сразу узнал, они сильно выделяются на фоне простых смертных. Элвис Пресли, Курт Кобейн – яркие примеры. Талантливые люди часто умирают странными смертями, до них добирается «Тень». В общем и целом, мне кажется, что «Тень» убивает бессмертных ради того, чтобы те не мешали им перекраивать мир, ведь только они и могут помешать.
Вечером, прежде чем отправиться после работы домой, я зашел в пекарню. Макс обожал пироги с курицей из этого заведения. Порой мне казалось, что эти пироги он любит больше меня. Настрой был на шикарный вечер: пироги и просмотр какого-нибудь старого артхаусного фильма. Макс такие обожал в свои-то тринадцать, хотя сколько ему было по-настоящему, я не знал. Забавно вспоминать, как мальчишка обсуждает замысловатые фильмы и видит в них намного больше, чем ты.
Вернувшись домой, я вошел в гостиную и окликнул Макса, но в ответ услышал лишь тишину. Я прошел на кухню, и все,