помолвку дочери не смогли – в канун нового года предстояла крупная сделка с одним иностранным банком. Мирта должна была остаться в Маринбурге до марта, когда собирались сыграть свадьбу. Привыкнуть к новому городу, окружению, познакомиться с будущим мужем. Алиса Готтендамер, ее мать, считала, что муж и жена должны испытывать друг к другу чувства, чтобы родить здоровое потомство Готтендамеров. По условиям брачного контракта, Мирта сохраняла девичью фамилию, а ее дети должны были носить фамилию двух родов: Маранфордов и Готтендамеров. Дети казались такими же нереальными, как и то, что за три месяца у нее появятся чувства к герцогу. Впрочем, Мирта пообещала себе, что будет стараться. Лилиана рассказывала, что привыкла к мужу за полгода, а через год души в нем не чаяла. Но то – ректор Маринбургского университета, страшный, как зимний демон, о котором старшая горничная травила байки всю дорогу. Герцог Маранфорд Третий был вполне хорош собой. Мирта видела его портрет, нарисованный специально для венчания. Может, художник что и приукрасил, но, если верить картине, у Рольда были правильные черты лица, статная фигура без намека на обвислый живот, красивый цвет кожи и пышные волосы цвета спелой пшеницы. А еще глаза – они сверкали, как изумруды. Кларисса Вермонт, крестная Мирты и старшая во всем экипаже, не уставала повторять, какими прекрасными ангелами будут их дети. В общем, Мирта убедила себя, что должна полюбить герцога за три месяца. У каждого человека есть хорошие черты, а внешность не главное. Вот эти прекрасные качества его души она и будет любить.
А все-таки жалко, что не удалось дописать картину со снежным пейзажем.
Мирта вздохнула и принялась по десятому кругу разглядывать соседок по карете. Ехать предстояло еще часов шесть. Возможно, они сделают остановку или две, чтобы размять ноги, но пока выходить наружу совсем не хотелось. Снег и ветер усиливались. И как там кучер с грумерами только выдерживают? Мать настояла, чтобы карету невесты обязательно сопровождали лакеи. Мирта сидела у задней стенки и все время слышала, как парни пытались устроиться на узкой подножке. Час назад на всех каретах поменяли колеса на сани, но экипаж все равно трясло. Хоть Мирта и выросла среди роскоши, но полюбить ее не смогла. А уж вездесущие слуги ей и подавно докучали. Иной раз очень хотелось сделать что-то самостоятельно – например, спуститься с кареты на землю без помощи прислуги.
А вот Клементине Мортуар, ее «названной» подруге и кузине, слуг всегда не хватало. А качество их работы вызывало ее вечное недовольство. Кофе недостаточно горячий, в комнате слишком натоплено, лошадь идет неровно, сиденье жесткое. Красивая и статная брюнетка считала, что брак с герцогом должен был достаться ей и не скрывала недовольства. Мирте уже донесли, что Монти договорилась с ее матерью о том, чтобы ее внесли в «запасной» список. На случай, если с Миртой вдруг что-то случится – заболеет, подурнеет, может, даже помрет. Принцип «полезности» распространялся на всех. Мирта была не против, ведь у нее тоже
