Если инквизитор и был удивлен, то ничего не сказал. Не любит его конь ведьм. Ага, как же. С малых лет у нас развивали способность разговаривать с животными, только этот разговор отличался от беседы с людьми. Звери посылали нам образы, свои желания и чувства. А этот конь сейчас пребывал в добродушном настроении, к тому же, ему было любопытно.
– Чего ты ждешь? – буркнул мой враг. – Садись.
Я с сомнением оглядела здоровенного скакуна. Легко сказать, садись. Особенно если учесть, что на лошади я ездила всего раз в жизни и едва с нее не свалилась. Но не позориться же перед инквизитором?! Вздохнув, я привстала и, взявшись за луку седла, вставила ногу в стремя и ощутила, как Сапфир усмехается.
«Нечего потешаться, это не смешно!» – сказала я ему мысленно. Главное, чтобы конь сейчас не двинулся, иначе придется скакать за ним на одной ноге всем на потеху.
Резко выдохнув, я схватилась второй рукой за заднюю луку и оттолкнулась от земли.
Но что-то пошло не так, да и платье помешало, потому что первая попытка сорвалась. Инквизитор нетерпеливо фыркнул и, схватив меня за талию, буквально закинул в седло.
Замечательно. Хотя бы не задом наперед.
– Ты слишком вольготно расселась, ведьма. Двигайся, – велел он, взлетая следом и оказываясь позади меня. Стало слишком тесно и жарко, от такой близости инквизитора по рукам понеслись мурашки, и я замерла на вдохе. – Да не трясись ты, не сгоришь. Я постараюсь не касаться голой кожи.
– Уж постарайся, господин Эйван, – выговорила, показывая, что теперь-то мне его имя известно.
Сапфир тронулся с места. Я отодвинулась как можно дальше от нежеланного спутника и судорожно вцепилась в седло. Но постепенно смогла расслабиться и насладиться видами.
Дорога шла вниз с небольшого пригорка, заросшего сочной зеленой травой с голубыми вкраплениями васильков и белыми – ромашек. В стороне пастух гнал на выпас стадо овец, и до слуха доносилось меланхоличное блеяние. До полуденного зноя было еще далеко, и лицо овевал влажный утренний ветер. Закрыв глаза, я вдохнула с наслаждением воздух, чувствуя, как внутри все раскрывается навстречу утру и лету.
Сапфир интересовался, откуда я взялась, и почему от меня пахнет не так, как от других ведьм. Я неторопливо общалась с ним на только нам понятном языке и тихо злорадствовала, что господин Эйван так не умеет. С ним мы не разговаривали вообще, и слава Хаосу. Едва мысли касались этого мрачного человека, как настроение мгновенно портилось. Проще было представить, что его тут нет.
Мимо тянулось бесконечное поле, под порывами ветра качались упругие колосья пшеницы. Всю дорогу мы молчали, а ближе к полудню сделали привал. Инквизитор оказался не так любезен, как в начале нашей поездки, поэтому спускалась я сама. Сперва показалось, что земля подо мной плывет, ноги были словно деревянные. Непривычная к верховой езде, я мучилась от боли в пояснице, а седло натерло нежную кожу бедер.
– До Тервинского леса несколько часов езды, – удостоил меня вниманием