– Мисс Поллианна, мисс Поллианна, – негромко ахнула она. – Этот человек… он поздоровался с тобой?
– Ну да. Он всегда со мной здоровается, – улыбнулась Поллианна. – Теперь, во всяком случае.
– Всегда здоровается! Звёзды-бабочки! Да ты хоть знаешь, кто это?
Поллианна пожала плечами и отрицательно покачала головой.
– По-моему, он просто забыл мне это сказать. Понимаешь, когда мы познакомились, я сказала ему, как меня зовут, а он… Забыл. Забыл, наверно.
– Он никогда, никогда ни с кем не разговаривает! – страшным шёпотом поведала Нэнси, вытаращив глаза. – И так уже много лет! Ну, то есть он иногда говорит несколько слов, но только по делу или по крайней уж какой-нибудь нужде. Короче, это Джон Пендлтон. Живёт в большом доме на Пендлтонском холме. Совсем один там живёт, между прочим! У него даже своей кухарки нет, представляешь? Вот он и ходит три раза в день в ресторан при гостинице – завтракать, обедать и ужинать. Я это от Салли Майнер узнала, она официанткой в том ресторане работает и как раз мистера Пендлтона всегда обслуживает. Мы с Салли вроде как подружки. Так вот, она говорит, что он редко когда обронит словечко, когда заказ делает, но либо просто пальцем в меню ткнёт, либо вообще молчит, и сама гадай, что ему нужно. Но Салли и так, без слов знает теперь, что ему нужно, а любит мистер Пендлтон еду самую простую, при этом самое главное, чтобы она самой дешёвой была! Вот такие дела, понимаешь?
– Понимаю, – сочувственно кивнула Поллианна. – Если ты бедный, всегда приходится выбирать что подешевле. Мы с папой довольно часто обедали не дома, а в соседней закусочной и обычно брали там бобы да рыбные тефтельки. Ну, и как всегда, играли в радость – рассказывали друг другу о том, как любим эти бобы с тефтельками. Радуемся, а в закусочной жареной индейкой пахнет! Так пахнет… но шестьдесят центов за порцию, можешь себе представить? С ума сойти! А бобы мистер Пендлтон любит, не знаешь?
– Бобы?.. Да какая разница, любит – не любит! Он, между прочим, совсем не бедняк, мисс Поллианна, совсем не бедняк. Мистер Джон Пендлтон кучу денег унаследовал после своего отца. Богаче, чем он, во всём городе человека не сыскать. Да он… он… может долларовыми бумажками закусывать, и даже не заметить этого!
– Закусывать? – хихикнула Поллианна. – Ну, по-моему, невозможно закусить долларовой бумажкой и не заметить. Никак невозможно. Она же жёсткая, не прожуёшь!
– Да это я не напрямую, а так… Он мог бы хоть есть свои долларовые бумажки, хоть сигары от них прикуривать, – пояснила Нэнси. – Только он денежки свои зря не тратит, всё копит, копит их, а на что – не понятно.
– На богоугодные дела, наверное, – предположила Поллианна. – Для обращения язычников в истинную веру, например. И это настоящий подвиг! Отказывать себе во всём и со смирением нести свой крест. Я знаю таких подвижников, мне папа о них рассказывал.
Нэнси, намеревавшаяся высказать всё, что она сама