Машина ушла, Алексей облегченно вздохнул. Медики вынесли из квартиры на носилках пострадавшую, погрузили в салон. С головой не укрыли, значит, жива. Водитель включил сирену, и «скорая» подалась со двора.
Часы показывали начало седьмого. Вечер по-прежнему был тихим и томным. Под кустами шушукались жильцы – тема для обсуждения была значительной. Прибыла старая, но хорошо сохранившаяся «Волга ГАЗ-21», вышли двое представительных мужчин с чемоданчиками.
– Мое почтение неутомимым труженикам, – приветствовал оперов старший эксперт-криминалист Борис Давыдович Колкер – мужчина полностью седой и без двух минут пенсионер. – И что вы на сей раз натворили, молодые люди?
– Мы натворили? – на всякий случай уточнил Островой.
– А я что сказал? – эксперт простодушно хохотнул. – Ведите, друзья мои, говорите и показывайте…
Освободились лишь к семи вечера, устали как собаки, настроение было траурное. Криминалисты сжалились – ладно, ступайте, закончим без вас. Соседка снизу забрала девочку, пообещав связаться утром с социальными работниками. Малышка шмыгала носом, утирала глаза кулачками. Прибыл слесарь из ЖЭУ (пока еще трезвый), угрюмо уставился на выломанную дверь 25-й квартиры. В ней зияла дыра размером с Ленинский район. Потом исследовал вторую дверь, в 27-ю квартиру, где дыра была чуть меньше. Перебрался в соседний подъезд, оценил тамошние разрушения. Вернулся огорченный, с укором уставился на милиционеров.
– Ну а что? – немного смутился Шабанов. – Милицейские будни, дядя. Слушай, Леха, а нам за это ничего не будет?
– Я тебе не Леха, – огрызнулся Алексей.
– А кто? – удивился подчиненный.
– Сегодня – Алексей Егорович, желательно шепотом. Как вариант – «товарищ капитан».
– Плохи дела, – резюмировал Островой. – Потеряем премию, уйму времени на сочинение объяснительных… А в чем мы виноваты-то? Под огнем, можно сказать, работали.
По телефону в 25-й квартире Разин позвонил в 3-ю клиническую больницу, куда увезли потерпевшую. Больная на операции. Пока жива, но потеряла много крови. Исход неясен. Вторую руку пришлось ампутировать – ввиду полной невозможности ее сохранить. В данный момент находится без сознания.
– Какой же урод… – шипел Островой. – В голове не укладывается… Нет, бывает, конечно, что по ревности просто убивают, но чтобы вот так… – он замолчал, решив не продолжать.
– А ты бы, Мишка, что сделал, если бы Юлька тебе изменила? – с подковыркой спросил Шабанов.
– Дал бы тебе в морду, – разозлился Михаил. – А потом… – задумался, начал бледнеть.
– Достаточно, – перебил Разин. – Начнем воспринимать чужую боль – выродимся как работники. В общем, дуйте домой и на всякий случай сидите на телефонах. А я поставлю «рафик» и отмечусь в отделе, надеюсь, не задержусь. Пятница как-никак.
– Уверены, товарищ капитан? – осторожно спросил Островой. Глаза у парня зажглись. Принял физкультурную стойку Шабанов.
– Проваливайте, –