– Меня зовут Анхела, но в монастыре я решила стать Анхеликой, – призналась сестра, подходя к ближайшему саркофагу.
– Вы, должно быть, все помните Пилар, – протянув руку в сторону таблички, сказала светским тоном настоятельница.
– Мать Анхелика… – начала Мария Ньевес и поморщилась.
– Да, моя дорогая?
– Вы представляете уже мертвого человека нам, – тихо сказала девушка и замолчала, укоризненно глядя на Анхелику.
Старая женщина вздохнула и поправила выбившуюся прядь волос.
– За все годы жизни в монастыре я так и не научилась укладывать волосы, чтобы они лежали ровно, за что меня постоянно ругала прежняя мать-настоятельница. Знаете, как это сложно – знать, что теперь ты глава семьи и должна отвечать за все сама. Монастырь помогает продлять детство и лишать людей многих хлопот, о каких обычно беспокоятся взрослые. Я никогда не завидовала тем, кто в миру. Преступность, соблазны, забота о деньгах, ранние морщины и неудачи. А она… Она всегда любила жизнь, Пилар Росарио Миро. Вы ее помните, правда?
При этих словах Мария Ньевес ощутила легкое дуновение ветерка над головой – или то поднимались ее волосы от осознания близости смерти? Она не знала, не предпочла пока держать свое неверие, или, точнее, нежелание верить при себе. Если сделать домик из подушек, то в него можно спрятаться насовсем, если закрыть глаза, то и весь мир охватит мрак, если тебе весело, то и вокруг прекрасная солнечная погода. Ты можешь подать руку больной старушке на улице, посмотреть фильм про ужасы концлагерей, потом поесть попкорна – чужие страдания и чувства существуют только для того, чтобы тебе было еще лучше и интереснее. Твой тонкий язычок уже получил нужное раздражение для рецепторов страха, чтобы пища радости казалась сытнее. А неприятное послевкусие можно запить водой бытовой жизни.
– Я помню сестру Пилар, – сдержанно отозвалась Мария Ньевес.
Мать Анхелика покачала головой и промолвила:
– Да, я тоже, с этих пор ты начала писаться в кровать. С тех пор, как она умерла.
Нуну прыснула от хохота, но потом сдержала себя и махнула рукой:
– Ничего, мать Анхелика, продолжайте.
– Я не вижу ничего плохого в том, что ты смеешься, Нуну. Пилар тоже была такой. Ее назвали в честь столпа веры, но она никогда и ни в чем не была тверда. Помню, мы познакомились с ней случайно. Я тогда училась в колледже и возвращалась домой, нагруженная тяжеленными