сладко дремал на подушках, когда слух, а скорее даже сознание резанул крик. Так кричат только драконы, и только когда им невыносимо больно. Слон вскочил, вглядываясь и вслушиваясь в темноту. Пару минут он стоял не двигаясь, а потом побежал, сокрушая всё на своем пути. Он ещё не знал, куда и зачем он бежит, его вела интуиция, шестое чувство. Он мчался напролом через лес, оставляя после себя широкую полосу поваленных деревьев, и остановился только у обрыва… На мгновение Слон застыл от страшной картины – Васька лапами разгребала, топтала костер, разбрасывая в стороны горящие поленья. И ревела. Ревела страшно и безысходно. Она плакала. Слон по другому не мог бы назвать этот звук. Её крылья почернели от дыма и сажи, словно покрыв её траурным одеянием. Вдруг Васька остановилась и что – то подняла из пожарища. Очень осторожно. Очень медленно. Подняла и положила перед Слоном. То, что ещё меньше суток назад было человеком. Их другом. Ваалом. Васька подняла голову. Из глаз дракона текли слезы. Подняв морду к ночному небу, Васька вдруг сначала заскулила, потом завыла, а потом заревела так, что закричали птицы на деревьях, и завыли звери. Слон, вдруг, сбросив оцепенение, начал рычать и метаться по лесу, ломая всё, что попадалось под его лапы. А потом развернулся и помчался по направлению к городу. Васька, бережно взяв тело Ваала, последовала за ним. Город не спал. Город проснулся от страшных криков в ночи. Люди, кутаясь в теплые одежды, выходили из домов и вливались в людской поток, который нес их на окраину города. Там особняком стоял дом, некогда принадлежавший воину по имени Слон и впоследствии подаренный другому воину – Ваалу. Людской поток остановился перед домом, а точнее сказать – тем, что осталось от него – огромный белый дракон крушил то хвостом, то лапами, то головой это, ставшее ненавистным ему, жилище. Вдруг, словно достигнув цели, Слон зарычал, вытаскивая из – под обломков двух полуживых людей: мужчину и женщину. Вытащил и швырнул их на землю перед толпой. И заревел. Народ застыл от ужаса, и никто не смел пошевельнуться. И тут со стороны леса, словно отвечая, послышался рев ещё одного дракона. Толпа расступилась, пропуская вперед Ваську. Крылья как тряпка волочились по земле, а лапами она прижимала к груди обугленное, бездыханное тело Ваала.
Эпилог
Ваала хоронили как воина, согласно всем варварским обычаям – в полном воинском снаряжении. Погребальный костёр горел каким – то особым, ярким пламенем, выбрасывая в небо искры – звезды, словно очищая Ваала от предательства этого мира. И всё время, пока горел этот печальный костер, два дракона, словно неподвижные изваяния, немые стражи, провожали друга в последний путь. А может… Может быть, встречали друга в новой жизни?
Ибо…
Ничто и никто не приходит из ниоткуда, и не исчезает в никуда. Когда умирает воин, на свет рождается дракон…
А спустя несколько дней после похорон по городу поползли слухи, что видели у водопада уже трех драконов: абсолютно белого, красного с белыми крыльями и черного дракона, с черными крыльями,
