Рауд рассказал, как ощутил искорку жизни посреди терзаемой бураном ледяной пустыни – будто укол иглы в сердце.
Пока он говорил, на поляне, укрытой уютным снежком, возникло кресло, словно вырезанное из огромного пня. Отец уселся в него, как король на трон. Рауд сотворил себе обычное – вроде тех, что имелись в Даниш-хузе. Материя сна плохо подчинялась ему, но внутри ловушки их с отцом силы были почти равны.
Когда рассказ дошел до личной печати богини, отец вздохнул с видимым облегчением.
– Все-таки она не оставила тебя, – его глаза зажглись, как праздничные фонарики. – Я надеялся на это. Даже сейчас ты стоишь десятка бездарей на службе у Альрика…
Рауду с детства твердили, что уже пять поколений не появлялся на свет маг зимы с более сильным врожденным даром.
– Я не осуждаю тебя, – отец пытливо глядел ему в лицо, – я потерял это право. Мне не по душе твой выбор, но я на твоей стороне, что бы ты ни сделал и что бы ни планировал сделать…
Фраза оборвалась на вопросительной ноте.
– Спасибо, – Рауд притворился, что не понял намека.
Отец на миг сощурил глаза и медленно кивнул. Уход от ответа – тоже ответ, а то, что знает один сновидец, знает все Гнездо.
– Как мама? Как Карстен? – отцовский голос дрогнул.
– На прошлой неделе пришло письмо. Они в Нотьеше. Посмотрели Веррианский дворец и водопады Гроха. Собираются в Тиенну.
Мама не отвечала на отцовские письма, только время от времени справлялась у Рауда о здоровье мужа.
– Она никогда не простит меня, – отец тяжело вздохнул. – И ты тоже.
– Мне не за что тебя прощать.
Рауд мог бы сказать, что двадцать два года – слишком мало, чтобы заморозить себя в вечной зиме. Что после окончательного принятия дара все краски жизни для него словно запорошило снегом. Это Альрик почти не изменился, лишь стал чаще заводить новых любовниц. А для зимней стихии нужно созреть.
Но теперь это не имело значения.
– С богами не спорят, – заметил он.
Пусть отец уверял, что счастлив своей новой судьбой, Рауд не сомневался: он не уступил бы ни титул, ни дар не будь на то воли богини.
– У твоей Кошки шок, – сказал отец. – Когда восстановит силы, позови меня, я с ней потолкую.
– Если она согласится.
– Ты собираешься ее спрашивать?
Рауд отвел глаза. На кону стояло слишком многое, но…
– Мы и так напугали ее до полусмерти. Отторжение началось раньше, чем должно было.
– Это из-за того, что у нее нет связи с основным телом.
Вот оно что. Кошка сказала, ее околдовали. Он не поверил. Но отсечение от Небыли – тоже разновидность колдовства…
– В любом случае я буду говорить с ней сам.
– Уверен, что справишься? Она выглядела, как…
– Кукла, – подсказал Рауд.
Ловушка обладала свойствами мира снов, а в мире снов обычный человек – или оборотень – не способен ни