Надоест же ей когда-нибудь?
– Зр-ря упр-рямишься, – мурлыкнули из-за ширмы госпожи Браннас. – Смир-рись. Потом понр-равится.
Стало неловко. Да что я в самом деле? Трудно подыграть доброй женщине, которая взяла меня под крыло?
В руки не далась, сама вспрыгнула на высокое ложе и устроилась поверх стеганого одеяла в ногах у господина Шлафлоса. Он что-то проворчал в полусне и перевернулся на бок, не лягнув меня только потому, что я успела отпрянуть.
Агнета ласково поворковала у его изголовья, погладила меня и наконец удалилась.
– Добр-рая, – раздалось ей вслед непонятно откуда. – Но стр-ранная.
Я соскочила с постели и вышла осмотреться.
Комната вмещала дюжину миниатюрных спаленок, в каждой – кровать, тумбочка и напольная вешалка для одежды. Со стен сонно жмурились резные Свены и Свяны, под их полуприкрытыми веками тлели оранжевым крохотные лучезары. На лаковых ширмах были тонко выписаны сцены из жизни божественных супругов.
Из-за ширмы госпожи Браннас показалась рыжая кошка феранской породы – в меру пушистая, на ушах кисточки. Лиса, надо полагать.
– Чер-рная, – приветствовала она меня, взмахнув пышным, как у белки, хвостом. – Пойдем пр-роведаем.
И кошка нырнула за ширму господина Легсона.
Я не без опаски последовала за ней.
На кровати, точно такой, как у господина Шлафлоса, спал человек, а под боком у него возлежал здоровенный меховой шар с ушками.
– Смотр-ри, Мор-рда, – неучтиво обратилась к нему Лиса. – Пр-ривела. Чер-рная. Кр-расивая, пр-равда?
Пониже ушек у шара прорезались золотистые щелки.
– Кр-расивая, не кр-расивая, – проворчал шар и зевнул, явив розовую пасть с клыками. – Какая тепер-рь р-разница?
– Не гор-рюй, Мор-рда, – Лиса вскочила к нему на постель. – Я р-рядом.
Она принялась вылизывать лохматый мех, и ушки, и щелки глаз. При этом оба мурлыкали, рокотали на два голоса, словно пели дуэтом.
Я тоже села с краю – послушать.
– Р-рыбки бы, – жаловался Мохнач-Морда. – Кур-рочки. Зачем р-разбудили?
Во сне-то ему, горемыке, есть не хотелось. И вообще там, во сне, лучше, чем наяву.
– Пр-рисутствие, – объяснил кот. – Пр-риятно.
– Пр-равильно, – согласилась Лиса. – Говор-рят. Хор-рошо!
Пока я пыталась понять, что это может означать, кошка вдруг повернулась и лизнула меня в нос шершавым языком.
– Гр-рустная. Спи. Пр-росто спи.
И сама пристроила голову на необъятный пушистый бок Мохнача.
– Спасибо, – пробормотала я. – Я тут где-нибудь р-рядышком…
Тьфу ты, сама по-кошачьи урчать начала!
Стоило немного успокоиться и почувствовать себя в безопасности, как могильной плитой навалилась усталость. Я выбрала себе пустую спаленку подальше от остальных, вскарабкалась на незастеленную кровать и утонула в перинах. Было тепло и уютно, каша с курочкой, о которой грезил бедный Мохнач, наполняла живот приятной тяжестью, но сон не шел. Мысли крутились вокруг