C.K.: Боялись они, конечно, напрасно, но логика их страха вполне понятна. Старообрядцы решили, что во всем теперь уравнены в правах с православными и жить теперь будут во всем, как православные. Раньше они могли попрекать Церковь её исключительным положением в империи, но ведь они же прекрасно видели, как Церковь корчится под государственным руководством, делая только то, что велит её власть. И вот тут они вздрогнули- а что если и с ними теперь будет так же? Им вроде бы как бы даровали свободу, но не получится ли так, что на деле у них свободу отберут? Они вдруг почувствовали, что раньше-то как раз они и были свободны. Это очень актуальная для нас проблема. Мы не всегда понимаем, что государственная Церковь есть Церковь порабощенная.
H.C.: «А я так не попал в раскол», – сказал смелый мальчик лет 12-13, когда женщины выражали свои колебания, не окреститься ли им «в веру». Он рассказал: «В прошлом году я заболел зимой. Тяжело лежал. А староверы всегда тут и есть, где появится больной. Пришли ко мне и стали уговаривать перекреститься. Отец говорил мне: «Как хочешь», а мать твердит: «Надо исправиться». Я не хотел. Поучившись перед тем полгода в школе, я узнал, что старая вера – не истинная. Мать сильно настаивала на своём, пришёл уже в избу и наставник Андрей. Стали готовить воду для крещения. Я, хоть и слаб был, выбежал на улицу. Не хочу идти в старую веру. Так и остался православным.
C.K.: Так и остался православным… Маленький исповедник в одиночку пошёл, против всего свихнувшегося взрослого мира. Такие мальчики на Страшному Суде обличат раскольников, которые будут говорить: «Мы не виноваты, все вокруг нас так верили, это родители велели нам принять старую веру».
H.C.: Недавно рассказала нам одна учительница, что она познакомившись с несколькими вдумчивыми женщинами и сблизившись с ними, стала читать им сочинения Глеба Успенского, которые, по её мнению, должны быть сродни душе крестьянина и понятны им. И что же? Послушали – послушали женщины и сказали учительнице: «А этот, что написал книгу, святой отец или нет?» «Нет», – отвечала учительница. «Ну так прости Христа ради, оставь уж это чтение, нам бы от божественного».
С.К.: Наша интеллигенция, устраивая «хождение в народ», никогда не знала, чем живет русское крестьянство, что ему дорого, в чем оно нуждается. И мы сейчас очень плохо об этом осведомлены. А вот Николай Следников знал крестьянство и знал очень хорошо.
Н.С.: Много в деревне нужды, картины народного горя терзают моё сердце. Много в деревне диких суеверий, страшных пороков, проявлений вражды, злобы, гордости. Все средства надо испробовать, всеми мерами воспользоваться, чтобы проник свет Христов в крестьянское население, окутанное тьмой, чтобы он открыл крестьянам путь к Богу, к Небу‚ чтобы при помощи Божией достигли дети духовные чистоты сердца и вечного спасения.
C.K. …И тогда не будет у нас ни каких революций.
Послесловие
Прошу