Эвелин поверила ему… она верила и сейчас… не врал… знала откуда-то, чувствовала… Это открытие разом выбило гнев и обиду на сестру, сменяясь ужасом. Ведь… ведь так не должно быть!
Его ладони вдруг накрыли её сжатые в кулаки руки. Прикосновение было таким, как она себе и представляла. Теплым, сильным, уверенным, волнующим… Её пальцы непроизвольно расслабились. Несколько секунд сумасшествия и промелькнувшего желания сидеть так с ним долго…
Сердце отозвалось волнением от одного только воспоминания.
– Создатель, – потрясенно выдохнула воительница, пугаясь ещё больше отклика своего тела на то его касание.
Так быть не должно… Он юн… служит в обители… а она… она…
Бежать.
Воительница развернулась и понеслась обратно к таверне.
Эвелин вывела Ласточку из стойла, вскочила в седло и помчалась по улицам города. Прохожие с громкими криками разбегались в стороны, осыпая вслед проклятиями. Ей было всё равно. Соглашение с комиссаром лишало шанса осмотрительности и взвешенности: не нужно больше беспокоиться о взысканиях.
Город сменился аккуратными золотистыми полями, но Эвелин направила лошадь на север к виднеющейся полосе леса. Туда, где можно оставить в бою своё смятение, что терзало её сейчас.
Некоторые участки леса были излюбленными местами для монстров. К городу порождения тьмы подходили редко, поэтому истреблять их маги не посчитали нужным. Да и монстры служили естественной защитой границы этого кусочка территории. И хоть война с империей Азуриан закончилась больше тридцати лет назад, правитель королевства никогда не терял бдительности.
Ветер бил в лицо, ветки мелькали по бокам, лес с каждым метром становился всё более угрюмый и всё менее проходимый. Страх Ласточки Эвелин чувствовала, но… не могла повернуть назад. Тогда будет страшно ей. От своих мыслей. Неправильных…
Треска веток, предшествующих появлению чудовища, Эвелин не услышала из-за шума ветра.
Увести в сторону Ласточку воительница не успела. Кракх, самый крупный представитель чудовищ местных окрестностей, вырос на пути, сияя краснотой зрачков и хищно скаля пасть. Лошадь резко дернулась в бок. Эвелин к маневру оказалась не готова. Приземление было болезненным, но позволить себе слабость нельзя. Любая секунда могла стать последней. Воительница вскочила на ноги, сразу же принимая боевую стойку, покрепче перехватывая свой меч.
От кракха не убежать, догонит. Но она и не собиралась, даже если б могла, он был её спасением от смятения, поселившегося в душе.
Человеческий крик ярости заглушил страшный рокот, которое чудовище исторгло из своей груди. Сближаться начали одновременно. Огромные лапы кракха, оплетенные мышцами, больше похожими на кору дерева, заканчивались когтями-лезвиями и не давали подобраться к единственному слабому месту: грудной клетке, где прореха в мышцах приоткрывала доступ к сердцу.
Эвелин