– Ну, купил бы вездеход.
– А на хрена я вертолет покупал? Для красоты? Вот и решил к тебе прилететь.
– Ладно. Молодец. Милости просим. Только давай, бездельников своих отправляй домой.
– Почему бездельников? Телохранители.
– И на хрена тебе здесь телохранители? Воду таскать для бани? Так я сам её натаскаю. Или тебе что, кто то угрожает?
– Да нет вроде. Ну, так… Положено. Для престижа.
– Здесь тебе они не нужны. Никто тебе не угрожает и не будет угрожать. А для престижу они вообще здесь ни к чему.
– Понял! Антоша, давайте летите обратно и по домам. А я здесь побуду. Завтра прилетите.
– Михаил Андреевич, как же так? Как мы вас тут оставим? Может, хотя бы я один останусь…
– Летите. Тут меня Сашка охранять будет. От медведей… Вещи только в дом занесите.
Саша и Миша двинулись к избе на самом краю деревни. Оба небольшого роста, коренастые. Миша в дорогом костюме, рубашке с галстуком, золотым перстнем на пальце и Саша в потертых джинсах, старой выгоревшей линялой майке и разношенных кедах на ногах.
Вертолет зашелестел лопастями и загудев поднялся в небо. Миша «сделал ему ручкой»
– Ну как живешь тут?
– Да вашими молитвами.
– Домой то возвращаться будешь?
– Мне и тут хорошо, Мишаня. Посмотрим.
Зашли в избу. Миша огляделся. Странные чувства вызывала обстановка. Всё обычное, деревенское. Печь, лавка, грубый стол, ведра с водой, дрова в углу. И в контрасте с этим хорошая кровать с ортопедическим матрасом, навороченный ноутбук и сотовый телефон последней модели.
Миша быстро переоделся в джинсы и ковбойскую рубашку. Свой шикарный костюм с галстуком и рубашкой повесил в старинный шкаф со скрипучими дверцами. Там же оставил туфли. Снял часы, перстень, браслет. Только цепочку с крестиком оставил.
– Ну, чем угощать будешь?
– Борщ есть, каша гречневая с мясом. А ты что сильно проголодался?
– Да, нет. Это я так, думал накатим за встречу. У меня все с собой. Всё из ресторана, ещё теплое.
– Я, Мишаня, собирался на рыбалку, а тут ты как снег на голову. Всех моих соседей перепугал своим вертолетом. Они его уже лет сто не видели.
– На рыбалку? А меня возьмешь?
– Ну, куда ж я от тебя теперь денусь?
– А где ловить будешь?
– Да прям тут, перед домом. Чего далеко ходить. Место прикормленное.
– Озеро у тебя тут конечно шикарное. Красота.
– Красоты ты ещё не видел, Мишаня. Пойдем.
На берегу расположились основательно. Но ловить сели не сразу. Уже висел подвешенный над костром котелок, бурлил чайник с кипятком, а Саша только забросил удочку.
– Надо было мой японский спиннинг привезти. А Саш?
– Миш, тут на удочку отлично клюёт. Мы не спортивной рыбалкой занимаемся. Три, четыре штуки на ужин возьмем и ладно.
Клюнуло почти сразу, как забросили удочки. Миша сначала разошелся, уже штук восемь повытаскивал, но Саша прервал его азарт. Сам он уже не ловил, только смотрел на Мишу.
– Хватит. Объешься.
Он пересмотрел рыбу в сетке, отобрал три самые большие рыбины, остальных выпустил обратно в озеро. Потом насадил кусок лягушки на крючок и показал куда забросить.
– Там щука. Большая. Вот специально для дорогих гостей держал. Тебе дарю такую возможность, поймать её.
Миша пошел к указанному месту, а Саша уселся чистить рыбу. Он успел почистить все три рыбины и бросить их в котелок, когда наконец раздался Мишин восторженный крик радости. Он бежал к костру с огромной щукой в руках.
– Саня, Саня, нет ты погляди, вот это да! Вот красота! Вот это щучка!
– Миш, да ты не ту поймал. Эта ж маленькая. Ну ладно сойдет и эта. Давай сюда, почищу её.
Вечер быстро погружался в ночь. Отблески дневного света тонули в воде озера. Потянуло ветерком с запахами самого свежего земного тепла. Травы зашумели переговариваясь. Камыш зашелестел хриплым голосом. Темнота укладывала в своё лоно все окружавшее костер. Угольки постреливали в темноту, а оранжевое пламя разгоняло тьму мягким светом теплой лампы.
Сели на бревна и стали ждать, когда будет готова уха. Саша на сковородке жарил щуку. Он брал кусочек рыбы, солил его, перчил и обливал соком невесть откуда взявшегося лимона. Потом обмакивал во взбитом яйце и клал в шипящее масло на сковородке. Готовые кусочки вытаскивал и складывал на тарелочке.
Миша, глотая слюну наблюдал за действиями Саши. Наконец последний кусочек был обжарен, уложен на тарелочку и посыпан зеленью. Уха тоже была готова. Миша хотел сбегать за «Столичной» которую, привез с собой, но Саша покачав головой вытащил из заветного рюкзака наливку. Наливка, настоянная на ягодах, алым цветом засветилась в отблеске костра.
Выпили по первой. Уха была наваристой