– А разве отец Симоне опасен? – засомневался король. – Он же всего лишь прелат, слуга кардинала, хоть и ушлый карьерист.
– Не могу знать, ваше величество. Но на вашем месте я бы не стал узнавать точнее при помощи своего ребёнка.
– Может быть, ты и прав, – король вытер лицо. – Считаешь, меня простят и в этот раз?
– Есть только один способ это узнать.
– Что ж, надеюсь, ты прав, Виллем… надеюсь, ты прав.
– Рад был вам помочь, – учтиво склонил голову Виллем.
– О, ради всех святых, и прекрати уже кланяться мне, когда мы наедине! Мне от этого не по себе.
– Боюсь, что вам придётся к этому привыкнуть.
Теабран удручённо вздохнул.
Глава 4 Змеиная королева
Ровенна до пожара была огромным замком с неисчислимым количеством высоких башен, теперь же от неё осталась только часть донжона, два вольверка и кусок обглоданной огнём вышки, служащей маяком. Всё это архитектурное богатство, по представлению Гастера Болта, если ранее и могло посоперничать размерами с Голой башней, то теперь запросто помещалось на её заднем дворе в качестве загона для домашней скотины. Собственно, гирифорцев в массе своей он таковыми и видел: маленьким, затравленным своими правителями послушным скотом, приготовленным Теабраном на заклание.
Фамильное гнездо рода Ээрдели, даже судя по его останкам, было не самым изящным творением зодчих. Но весьма функциональным – если учесть, что стояло оно на Аяраке, самом высоком холме долины, и сутками билось насмерть с морозными ветрами, дующими с залива. Узкие, утопленные в толстых стенах, как прорези, окна, маленькие тяжёлые двери, невысокие потолки, тесные спиральные коридоры вокруг грузного донжона – весь внешний вид и внутреннее убранство Ровенны были настолько компактны, что вызывали у привыкших к просторам валеворцев ассоциацию скорее с жутковатыми катакомбами, чем с замком правящего древнего рода. Впрочем, все, кто знал представителей семьи Ээрдели, знал и то, что они всегда славились весьма своеобразным представлением об уюте.
Холм Аярак был густо покрыт можжевеловыми кустами, камнями и мхом. Мох рос повсюду: на почерневших от старого слоя сажи деревьях, под засохшими кустами, покрывал каменные мегалиты на берегу, полз вверх по покрытым оспинами обвалившейся штукатурки стенкам Ровенны, лепился к ступенькам и вымощенным касарийским чёрным мрамором дорожкам, пролез он даже в забитый мусором и листвой фонтан во внутреннем дворе замка, где на самом верху обрубленного, как култыш, гранитного постамента шипели друг на друга две сплетённые в узел змеи.
Там,