Он снял крышку с объектива своего «кэнона» и выбрался из фургона.
– Джек! – крикнула ему вслед Гейл.
Кожа ее сделалась холодной и липкой, как старая мокрая тряпка. Что-то лежало в тени дерева – должно быть, всего в десяти футах справа от нее, – что-то такое, на что невыносимо было даже взглянуть. Ей послышалось звонкое жужжание заинтересованных мух.
– Черт побери, Джек, куда тебя понесло?
Но Джек уже защелкал фотоаппаратом.
– Трейс непременно захочет получить эти снимки! – Голос его чуть ли не искрил от возбуждения, но лицо посерело, как глина, а палец на затворе объектива мелко дрожал. – Как ты думаешь, сколько могил разрыто? Двадцать? Тридцать?
Она не ответила. Затвор все щелкал, щелкал и щелкал. С тех пор как Джек, больше двух лет назад, подписал контракт с «Тэттлером», он снимал аварии на дорогах, самоубийства, жертв перестрелки, а однажды – целую семью чикано, которую взрыв из-за утечки газа зажарил, превратив в черные чипсы. Трейс отправлял в печать все эти фотографии, сохраняя верность девизу «Тэттлер»: «Мы печатаем все, что видим». Джек привык к подобным вещам, он был профессионалом, и ему нужны были деньги на документальное кино. «Тэттлер» оставался одним из последних таблоидов, работающих по принципу «кровь ведрами», и порой то, что Джек должен был снимать, выглядело действительно жутко, но он приучился щелкать затвором на рефлексах, стиснув зубы. «Если это часть человеческого существования, для него всегда найдется место в „Тэттлер“», – любил повторять Трейс. «Но это нечто совсем иное, – думал Джек, продолжая снимать женский скелет в зеленом платье. – То, что здесь произошло, – это чистое и, несомненно, древнее зло. Нет, не так. Это зло, черней которого ничего не может быть». Он вздрогнул всем телом. «Добро пожаловать в „Сумеречную зону“!»
Подошедшая Гейл коснулась его руки, и он дернулся от неожиданности так резко, что сфотографировал небо.
– Что здесь произошло? – спросила она. – Какой… сделал это?
– Вандалы. Может быть, байкеры, или сатанисты, или еще кто-нибудь. Я и раньше видел вандализм на кладбищах – ну, знаешь там, поваленные надгробия и прочее дерьмо, – но ничего похожего на это! Господи, посмотри сюда!
Он по широкой дуге обогнул пару разбитых на куски скелетов и подошел к массивному, украшенному резьбой каменному склепу. Крыша усыпальницы была сорвана целиком. Джек заглянул внутрь, но не увидел ничего, кроме пыли и клочков темной ткани на полу. Пахнуло чем-то затхлым, словно из пустого колодца. «Интересно, чей это склеп?» – подумал он. В любом случае здесь осталась только горстка серой пыли. Джек отступил на шаг, чтобы сделать снимок, и едва не споткнулся об оскалившийся скелет в темном костюме.
В нескольких метрах от него Гейл разглядывала раскопанную могилу. На надгробии была видна надпись затейливым шрифтом: «МЭРИ КОНКЛИН». На дне ямы лежали желтые кости, обернутые в паутину тонкого кружева.
– Джек, – тихо произнесла Гейл. – Мне кажется, это не просто вандализм.
– А?