– Оседлай мне Зимнего Зяблика и приведи своего коня тоже, – приказала она Стражу. – Нам предстоит небольшая прогулка верхом.
Тервайл слегка выгнул бровь, искоса посмотрев на Беонин, потом прикрепил ножны к поясу с правой стороны, и очень быстро зашагал по деревянному настилу в сторону коновязей. Он никогда не задавал лишних вопросов. Быть может, она выглядела более взволнованной, чем полагала.
Вернувшись в палатку, Айз Седай тщательно завернула зеркальце в шелковый шарф, затканный черно-белым узором под названием «тайренский лабиринт», и засунула сверток в один из двух вместительных карманов, пришитых к подкладке ее добротного серого плаща; туда же она отправила щетку и гребень. Аккуратно сложенная шаль и небольшая шкатулка черного дерева с искусной резьбой были помещены в другой карман. В шкатулке лежало несколько драгоценных украшений, часть их Беонин унаследовала от матери, а часть – от бабки по материнской линии. Сама она редко носила украшения, не считая, конечно, кольца Великого Змея, но всегда брала с собой в путешествия эту шкатулку, зеркало и гребень – в память о женщинах, которых она ценила и любила и которые многому ее научили. Бабушка, известный адвокат в Танчико, внушила внучке любовь к хитросплетениям закона, в то время как мать беспрестанно доказывала дочери, что всегда есть способ сделать себя лучше. Адвокаты редко становились богатыми, но, вопреки этому, Колларис устроилась весьма неплохо, а ее дочь Аэлдрин, несмотря на неодобрение матери, занялась торговлей и заработала недурственное состояние на продаже краски. Да, всегда есть возможность сделать себя лучше, главное – поймать нужный момент, что она и сделала, когда Элайда а’Ройхан низложила Суан Санчей. Обстоятельства пошли совсем не так, как предполагалось. Обстоятельства вообще редко складываются нужным образом. Поэтому мудрая женщина всегда планирует обходные пути.
Раздумывая, Беонин ждала в палатке возвращения Тервайла – он же не может привести двух лошадей в считаные минуты, – но сейчас, когда время имело значение, терпение уже подходило к концу. Накинув на плечи плащ, Айз Седай решительно потушила лампу и вышла из шатра, однако, оказавшись снаружи, она все же заставила себя стоять на месте, а не мерить шагами грубые доски импровизированного «тротуара». Начни Беонин расхаживать туда-сюда, это привлечет внимание, а кто-нибудь из сестер сочтет, что она боится оставаться одна. По правде говоря, ей действительно было страшно. Совсем немножко. Если тебя могут убить, причем подкрасться так, что ты ничего не заподозришь и не заметишь, то, согласитесь, есть причины волноваться. И все же компания ей сейчас ни к чему. Беонин