– Форд в своем «форде» – и в мире покой, – продекламировал вполголоса Директор.
– Линайна Краун? – застегнув брюки на молнию, отозвался Генри Фостер. – О, это девушка великолепная. Донельзя пневматична. Удивляюсь, как это ты не отведал ее до сих пор.
– Я и сам удивляюсь, – сказал помощник Пред определителя. – Непременно отведаю. При первой же возможности.
Со своего раздевального места – в ряду напротив – Бернард услышал этот разговор и побледнел.
– Признаться, – сказала Линайна, – мне и самой это чуточку прискучивать начинает – каждый день Генри да Генри. – Она натянула левый чулок. – Ты Бернарда Маркса знаешь? – спросила она слишком уж нарочито-небрежным тоном.
– Ты хочешь с Бернардом? – вскинулась Фанни.
– А что? Бернард ведь альфа-плюсовик. К тому же он приглашает меня слетать с ним в дикарский заповедник – в индейскую резервацию. А я всегда хотела побывать у дикарей.
– Но ведь у Бернарда дурная репутация!
– А мне что за дело до его репутации?
– Говорят, он гольфа не любит.
– Говорят, говорят, – передразнила Линайна.
– И потом он бóльшую часть времени проводит нелюдимо – один, – с сильнейшим отвращением сказала Фанни.
– Ну, со мной-то он не будет один. И вообще, отчего все к нему так по-свински относятся? По-моему, он милый. – Она улыбнулась, вспомнив, как до смешного робок он был в разговоре. Почти испуган – как будто она Главноуправитель мира, а он – дельта-минусовик из машинной обслуги.
– Поройтесь-ка в памяти, – сказал Мустафа Монд. – Наталкивались ли вы хоть раз на непреодолимые препятствия?
Студенты ответили молчанием, означавшим, что нет, не наталкивались.
– А приходилось ли кому-нибудь из вас долгое время пребывать в этом промежутке между позывом и его удовлетворением?
– У меня… – начал один из юнцов и замялся.
– Говорите же, – сказал Директор. – Его фордейшество ждет.
– Мне однажды пришлось чуть не месяц ожидать, пока девушка согласилась.
– И, соответственно, желание усилилось?
– До невыносимости!
– Вот именно, до невыносимости, – сказал Главноуправитель. – Наши предки были так глупы и близоруки, что когда явились первые преобразователи и указали путь избавления от этих невыносимых эмоций, то их не желали слушать.
«Точно речь о бараньей котлете, – скрипнул зубами Бернард. – «Не отведал, отведаю». Как будто она кусок мяса. Низводят ее до уровня бифштекса… Она сказала мне, что подумает, что даст до пятницы ответ. О Господи Форде. Подойти бы да в физиономию им со всего размаха, да еще раз, да еще».
– Я тебе настоятельно ее рекомендую, – говорил между тем Генри Фостер приятелю.
– Взять хоть эктогенез. Пфитцнер и Кавагучи разработали весь этот внетелесный метод размножения. Но правительства и во внимание его не