– Откуда у тебя ключи от этого странного домика?
– Я нашел их, – гордо сообщил мне Денис. – Здесь, неподалеку. Это не просто «домик». Это называется «сторожка», я узнавал у дедушки. Он рассказал мне, что раньше тут сидел сторож и смотрел, чтобы ничего плохого с деревней не происходило, но потом ее забросили.
– Почему?
Денис пожал плечами, опустив при этом уголки губ вниз. Я задумалась о том, что же случилось со сторожем и почему деревню решили оставить без охраны. Именно в этот момент я услышала, как бабушка зовет меня. Сказав Денису, что мне пора, и погладив еще раз собаку, я побежала домой.
Я, конечно, получила выговор от бабушки за порванное платье, но смогла отстоять свою невиновность и доказать, что это все другие дети виноваты, потому что не принимают меня. Бабушка посмотрела на меня долгим пронзительным взглядом, решая что-то, а потом сказала:
– Раз тебе тут не с кем дружить, то, может, тебе дома лучше будет?
Я тут же с жаром принялась убеждать ее, что мне тут очень даже хорошо. И я уже нашла себе хорошего друга, так что никуда от нее я не уеду. Бабушка улыбнулась своей мягкой и доброй улыбкой, от которой на душе стало так спокойно и весело, что я кинулась обнимать ее, чуть не перевернув стол и стул.
После обеда я, уже в новом платье и с пакетиком помытых ягод и фруктов вернулась к сторожке. Денис был уже там. Мы сели на пол, ели спелую красную клубнику, абрикосы и вишню и разговаривали о том, что будем делать завтра и куда пойдем.
– А как мы ее назовем? – спросила я, кивнув на собаку.
– Не зна-а-аю. Давай ты ее назовешь.
И тут я задумалась. Мне не хотелось называть ее как-то «обычно». Хотелось, чтобы ее имя было особенным, но при этом летним, чтобы было наполнено светом, теплом и лучами солнца.
– Может… Вера? – неуверенным тоном вставил Денис, нарушив ход моих мыслей.
– Фу! Нет. Нельзя называть животных человеческими именами.
– Почему?
– Ну ты только представь, вот идешь ты такой, а кто-нибудь кричит: «Денис!» Ты поворачиваешься, надеясь, что это тебя друзья или знакомые зовут. И вот ты такой радостный обернулся, а там… оказалось, что Денис – это какой-нибудь доберман.
– Ну, доберман – это не так уж плохо, – проворчал Денис.
– Все равно не очень-то приятно. А если несколько раз позовет? Или, например, возьмешь ты мороженое, только соберешься укусить, а тут окрик: «Денис, нельзя!». Ты так и застынешь с мороженым, а это хозяин на самом деле собаке кричал. Понравится тебе?
– Ладно-ладно. Я все понял, – насупившись, сказал Денис.
Я взяла в руки очередной абрикос. Оранжевый, как маленькое солнышко. И тут я поняла. Вот оно!
– Я придумала для нее имя! Придумала!
– Ну и какое же?
– Дыня!
– Дыня? – Денис недоверчиво посмотрел на меня, а потом перевел взгляд на собаку, испуганно вскочившую на ноги при моем слишком громком выкрике. – Ну… Дыня… Неплохо, хотя я бы свою собаку так не назвал.
– Но ты же мне поручил сделать это.
Денис