Её правая рука схватила главное место Владимира и стала нежно сжимать, а потом он почувствовал её волосы, её губы обволокли его… и в это время рядом с сараем заурчал мотоцикл.
– Эй, Москва!.. Жив ты или помер?.. Давай, выходи, это к тебе Виктор Иванович приехал и привёз одного твоего бойца!
Вера, как кошка, стремительно кинулась к двери и закрыла засов, затем быстро поправила свою одежду, причёску, затем кинулась к Владимиру, поставила его на ноги и натянула на него штаны, а потом щёлкнула засовом и вышла к Виктору Ивановичу.
– Сам лесничий к нам пожаловал! – запела Вера, улыбаясь Виктору Ивановичу во весь рот. – Вот мы у него сейчас и спросим, по какому праву вырубается сосновый бор около дач от шоссе к Внукову?
Виктор Иванович недоумённо посмотрел на яркую, молодую женщину, вышедшую из сарая, потом на сарай и спросил:
– А где Владимир?
– Владимир лежит, мы его лечим, а вот почему сосновый лес вырубается, вы мне не ответили!
– Вы, собственно, кто, гражданочка?
– Я – медсестра по образованию, а по положению – зампредседателя правления дачного товарищества «Сосновка» и давно хотела с вами встретиться. Ну, как говорится, «на ловца и зверь бежит»! Будем знакомы – Герасимова Вера Ивановна!
– Дзюба, Виктор Иванович, – и лесничий смущённо протянул руку Вере.
– Так что же с сосновым бором?
В это время Владимир тоже вышел из сарая и увидел, как большой Виктор Иванович стоит около мотоцикла и как мальчишка оправдывается перед Верой. А в люльке сидит Ванька Петров и, разинув рот, смотрит на эту «камедь».
– Да, я тут ни при чём. Это «ЛЭП» тянут из Внуково в Семёновское. Говорят, там строят стратегический объект для Министерства обороны, ну, мои люди и участвуют в этом деле, просеку рубят, а как же, сверху сказали, а я – человек маленький, что велели, то и делаю. А так мне этот сосновый бор не меньше вашего жалко, мой дед после Гражданской войны в этом бору место для партийной элиты Советской России подыскивал, чтобы дачи строить…
Ванька уже вышел из люльки и приобнял Владимира, пока Виктор Иванович, размахивая руками, объяснял Вере обстоятельства вырубки соснового бора. Потом Виктор Иванович пригласил всех к столу и достал из той же люльки большую бутылку самогона, огромный кусок сала и жбан квашеной капусты.
– Капусточка-то, ядрёная, с хренком… с зимы осталась, последняя! – объяснил Виктор Иванович.
Он взял Веру под локоток и легонько подталкивал её, чтобы она приняла участие в «пиршестве».
Но Вера интеллигентно отказалась, сославшись, что у неё много дома дел: дети не кормлены, старики не присмотрены, да и как зампредседателя правления ей сегодня нужно выправить кое-какие документы.
Мужики, оставшиеся без женщин, как полагается, начали безмерно глушить самогон, материться, и нести всякую околесицу.
Особенно усердствовал Владимир.
Он махал самогон стакан за стаканом, радуясь, что приехал хоть Петров (теперь дело пойдёт и будет веселее). Он также радовался, что Виктор Иванович, да и