Школа, в которой я посещала летний семестр, находилась у южного входа крупной железнодорожной станции линии Тюо, четыре остановки от моего дома по частной железнодорожной ветке. Выходя со станции, погруженная в думы о Червяке, нет, скорее размышляя о странных звуках из соседнего дома, я попалась в руки одного из тех, кто занимается опросом прохожих по различным темам. Обычно я вижу их метров за тридцать и обхожу стороной, а тут зазевалась…
Этот парень был прилично одет, в белую рубашку и темные брюки, очки в модной черной оправе.
– Вы студентка?
– Я очень спешу.
– Я не отниму у вас много времени. Вы учитесь в университете?
– Да.
– В четырехгодичном или колледже? В каком университете?
– В четырехгодичном. На педагогическом факультете Токийского университета.
Остановившись, я отвечала с кислым выражением лица. Парень записал в анкете корявым почерком: «Токийский университет». На его лице появилась ехидная усмешка, как будто он подумал, что я хвастаюсь, или поймал меня на лжи.
– Можно спросить, как вас зовут?
– Нинна Хори.
– А какие иероглифы?
– Хори – это ров, а Нинна – название известного храма в Киото.
– Какой же это храм? – начал ошарашенный парень, и я, воспользовавшись его замешательством, сбежала.
Я впервые назвала себя студенткой Токийского университета. Обычно я отвечаю, что работаю на фирме, но сегодня я была в возбужденном состоянии, вот и получилась «студентка Токийского университета». Тэраути учила меня: при заполнении анкет членства в различных клубах или магазине никогда не следует давать свои настоящие имя и адрес. Я вообще-то не привыкла говорить неправду и первое время чувствовала себя не в своей тарелке, но чем чаще я употребляла имя Нинна Хори, тем быстрее оно становилось моим вторым «я». Каждая из нас имела второе имя, которым мы пользовались, в том числе и при аренде бокса в клубах караоке. Тэраути нас постоянно предупреждала, что, называя настоящее имя, мы можем легко оказаться в какой-либо нежелательной компьютерной базе данных.
На этот раз ко мне прицепилась какая-то неприятная женщина.
Я нарочно ускорила шаг, и она, пытаясь заговорить со мной, чуть было не запуталась в собственных ногах. Ее голову покрывала копна коротко подстриженных черных волос, лицо без макияжа, с многочисленными капельками пота, под мышками полинявшей черной блузки виднелись белые круги. Летом, в такую жару, все это было в порядке вещей, но мне было настолько неприятно, что хотелось быстрее от нее отделаться.
– Простите, я учусь предсказывать судьбы. Не могли бы вы уделить мне немного времени?
Видишь ли, она учится предсказывать судьбы!
Таких в последнее время развелось слишком много. Это, наверное, из-за